Земля лежит на земле
земля крошится как хлеб
как хлеб сеется и красиво не тает.
ум только кажется замкнут:
и земля с земли не уносится,
и своя же целая крошечность.
*
хлеб не режется
пока он мука и вода
и когда он крошки и сухость.
если бы хлеб и железо
выпекали в одной печи,
нож над хлебом
было бы не поднять
лёгкой рукой.
*
в конце концов,
каждый
сколько-нибудь отделен вырастал
из клубка или клубня.
врождён в судьбу,
ты ей понемногу привычен –
вкрапление в горной породе
не инородней чем своё тело,
и почти подобно.
*
оказавшись в горах или на голом песке
сходит с кожей
с этого света
на этот свет
или может быть сходит с себя
песок
или горы
медленно трогают за живое;
люди сходят
за что-то людское.
*
встань перед собой,
вопрос.
и пусть эта гладь прозябает,
величину себе выбирать
не надо по росту осоки:
важнее скорость,
когда смотришь в себя.
*
извлечение волоком
чего-нибудь небольшого из большого
(порошок это прах
кого-нибудь малого)
определяется сверенностью величин
и определяет
подобие причин.
*
кромешность,
то есть
ничего кроме ощущения краёв
где хотелось бескрайности;
странно быть величиной
и стремиться без края к пределу,
что бы,
кто бы
эту крайность ни делал.
*
расставание
и потом расстояние
по разные стороны
сгоревшего места.
расстояние
как зарастание
ожога.
то что ясно горит
говорит темно
в затянувшемся.
*
размножение угольками
клубеньками
в пережжённом
перегное
самых твёрдых пород
золы с головешек
устойчивых
к жизни.
*
возникновение огня из костра,
из того же другого,
схоже с усилием
превращающим место в уместность
время в уверенность
в естество –
свойство.
*
искомое
незавершение
в данном просторе,
отторгаемом от
очертания места,
то есть скал или вод.
даже ветер
ходит привычным путём,
и время идёт;
только в просторе
без путей и следов
сеется
простота.
*
земля ещё вызревает:
не затвердело ядро, плод,
несомый пространством
в невесомую смену времён надземного года;
что дальше? когда
люди успеют к своему урожаю, когда
будет время открыться,
что-то голодное,
кажется,
ждёт окончания межлунного лета.
*
солнцу всё время немного холодно
в остывающем небе
и собственном ветре
и приходится глубже зарываться в себя.
эта скорбь незнакома постоянному свету:
он ни тяжек ни лёгок
на подъём, на упадок.
*
море замкнулось
внутрь горы и бездействует:
не творит соль
не даёт пар
никого не кормит и само
не ест,
или есть
оно
*
когда середина
раскрыта держащим
целое сводом,
тяга к укрытию и к разрыву
утаивает бесцельно
сведение к цельному.
*
водораздел это воля
предваряющая исток,
безводный виток
в земном движении,
и когда вода
в уже взрослой реке
улыбается водоворотами –
в ней немного ещё развернулась
воля к истоку
*
соком земли кормится запах цветка,
частью
пресуществляется целое.
и ты тоже рождаешься завитком
а умерев распрямляешься
будто зéмли на плоскости карты –
и в чувстве камня
расстилаются горы.
*
если отбросить себя от тени,
пасть на землю,
тень уляжется, пусть не мягкой, постелью.
ночью очнувшись,
на ночь обопрись.
темнота это ясный, слепой поводырь.
*
не хозяин я миру своему
и не сторож воображению,
и куда ни уходят,
и куда не уйдут,
образ тот же:
верный приют
у природной тревоги.
*
головная стая маленьких жал в моей голове,
уязвимость и жалость, большие цветы;
только запах и цвет
(это их ястребиная зрячесть)
неистребимы – как свойство.
*
свёрток и скважина –
видимости в уме
несквозном и повёрнутом
половинами врозь,
где разница
смежна с розностью.
*
сквозные,
то есть отверстые стены –
так стоит память,
развёрнутый дом
жизни обратной себе;
высшая мера –
невхожесть
возвращения к себе.
*
можно всю жизнь прождать наступления сразу и ночи и дня,
вычитаемый из ожидания.
ты и спать ложишься
чтобы и лечь и над лежащим подняться
собой.
*
спящий вычтен
из себя своего
и свободен
в себе же чужом,
без вещей в себе общем.
есть потребность всего
совпадений
со всем.
*
собака или змея
может принять
свой хвост за чужое,
человек за чужое
принимает себя –
гончее,
только по кругу
в том где
хоть шаром покати.
*
улететь с земли оттолкнувшись
на открытом огне
не в людей
а в зияние
над телом воздуха:
это проще чем провалиться
в жидкий жар
в середине земли.
*
тяжесть как брак
заключается в высоте,
высота это сердце.
в невесомости сердцем исторгнута
теплота этих тел
и решается втёмную
сколько вынесет свет.
*
роют дневному свету могилу
в высоком колодце –
углубление дна –
раздвижение неба до первой звезды –
так что тот кто уходит под землю иначе
открывает глаза.
*
как бы сквозь тусклый свет
или
растворённый
и без выражения лежащая ткань —
укрытие послесмертия в памяти.
*
назови на “ты” мёртвого —
это ему после смерти открывает глаза
на бескровье,
так идёт на земле
обращение людей.
*
смерть отбрасывает не тень
а одномерную четверть от человека.
из умершего высвобождается
обнажённое
направление
концов и начал.