Love summer, Большой стиль

В лос-анджелесской Sonos Studio прошла выставка Marijke Koger-Dunham, называемой – ни больше, ни меньше – «матерью психоделического искусства». Ну, чтобы мать уж всей психоделики, это в пресс-релизе погорячились. Психоделика как-то существовала и до 60-х годов XX века . Но они уточнили: речь о том, что ей удалось создать «стиль шестидесятых», именно тот, который и сохраняется сегодня «в коллективной памяти нации». Имеется в виду – американской, и тут влияние дамы преуменьшено, уж стиль-то распространился и за пределы США.

Что всё это такое – вполне понятно, особенно для людей, которые лично застали хиппи в более-менее активной фазе их существования, где-то до конца 70-х. На выставке всё узнаваемо: альбомы, которые имели хождение, расцветки, всё это традиционное вечное лето – Калифорния, всякое такое. И даже лейбл «дети цветов» тут воспринимается не в смысле «цветы», а «цвета», всё такое пестренькое. Этакая, в общем, расслабленность во всём. Причем её ж только потом, намного позже, можно было понять как несколько болезненную реакцию бывших сельских жителей (Америка, провинциалы) относительно развившейся городской среды. Потому что увлекало: лето, хиппи, цветочки, различные freedoms, а в СССР так и вовсе чистый месседж свободы, которую иначе и вообразить нельзя, ништяк. Вот такое новое время грядет, оно будет лёгким и свободным безо всякой прочей ерунды.

Ах, потом-то станет ясно, что всё это – вполне унылое дело, с мучительно культивируемым представлением о свободе именно в таком виде, со всей этой культурой вписок, асков и т.п. Что уж про хиппи, навсегда остающимися хиппиями. В Христиании есть всё же определенная прелесть. Впрочем, локальная. Да и чем, собственно, любители травки отличаются от любителей пива, даже имея в виду их как бы более романтическую зависимость?

Каких-то внятных арт-дел они не натворили. Музыка, несмотря на фестивали, да хоть Вудсток, была не своя, а привлечённая, ну а своя – тоже… расслабленная. Конечно, можно к ним впихнуть Моррисона, Джоплин, Хендрикса и всех, кто помер от передоза, но это будет натяжка – откуда бы у тех взялось время для канонического сладостного ничегонеделания, dolce far niente на калифорнийский манер? Там же просто: make love not war, цветочки солдатам, долой войну и т.п. Зато обложки альбомов, картинки, тьма разноцветных фенечек, вообще мода – это вышло за пределы тусовки и даже за пределы американской «национальной памяти». И, собственно, произвело реальный сдвиг во всём устройстве человечества – главными маркетинговыми трендами стали молодёжные. Так с той поры и идет, утвердив по ходу дела устойчивую склонность Членов Общества к инфантилизму.

Но тут всё же есть момент осознания вечности: упс! а это ведь не просто выставка человека, отразившего стиль. Это же дама, которая его вроде и сделала. Ну, не нарисовала всё подряд, но – что ли – заложила канон. Не так, чтобы мощным усилием интуиции, но угадала-совпала и пошло-поехало.

Вот что за дама (справка из пресс-релиза): она сделала обложку альбому и костюмы для «Битлз» (надо полагать – к «Сержанту»), разрисовала гитары Клептону и Харрисону, расписала стены театра (это то, что над заголовком заметки), где впервые был представлен мюзикл «Волосы». Сама тоже немного играла музыку в группе The Fool, которая заодно была ещё и дизайнерским коллективом, что и видно по обложке их альбома. «Her imagery is dripping with freedom and passion», свобода и страсть в одном, типа, флаконе её воображения, – как важно сообщено в пресс-релизе.

Дело, между прочим, сложное. Все эти красоты и разноцветие трудно упаковать в продукт, который бы не оказался навязчиво-похабным. Но удалось. Простой ряд ярких цветов, немного графики – тоже позатейливее. Цветовое решение с графикой совпадает не очень-то, но на обложках альбомов, в шрифтах выглядит даже и неплохо, заметно. Но это мелочи, поскольку всё это распространилось настолько, что и в самом деле создало стиль. Практически тотальный, и тут уже не так интересна роль именно Koger-Dunham, сколько в том, что такой стиль был.

Мало того, это ж был чуть ли не последний Большой стиль. Чтобы повсеместно и более-менее надолго (а он существует до сих пор хотя бы и в чисто дизайнерских репликах или в варианте NewAge). Вот, были готика, барокко, классицизм, а потом хиппи и их Love Summer Forever Style с полным ассортиментом продуктов для всех органов чувств, включая сюда и душу. Трансатлантический, причём, Большой стиль.

Что было до него? Сецессия-югендстиль, потом конструктивизм, но и это уже не совсем уж Большие стили, да и в Европе в основном. Имелась попытка Гитлера и Шпеера сделать массивный Большой стиль за счет его продвижения по ходу производства Великой Германии, по известным причинам не удалась. Имелась стилистически близкая попытка в СССР, которая – в силу тех же причин – ушла немного дальше: московские (и не только) высотки, Кутузовский и др. проспекты в Москве, ул. Тверская, ну и вплоть до недоделанного Дворца Советов. Тоже, в общем, окончательно не сложилось. Потому что тут наоборот: раньше стили как-то возникали со стороны искусства, а в СССР всё было планово. Ну а последующую массовую застройку 70–80-х по всему миру новым Большим стилем объявлять не стали.

И вот, этот Большой Love Summer Forever Style. Но прошел и он, отчего любопытно – что дальше? После него ничего такого не было. Конечно, стилевые дела присутствовали, но уже и панк – чисто мегаполисная стилистика. Электронная психоделика с рейвами – уже настолько городская, что клубная. Постмодерн тоже не Большой стиль, он как-то вообще не стиль: слишком теоретический, да и термин понимают по-разному. Всё очень сильно расслоилось, и не в последнюю очередь из-за компьютеров и сетей. Это просто лишает стилистку необходимости быть материальной, а тогда какой уж Большой стиль, если традиционно.

Ну разве что Apple. Похоже, что их набор продуктов – как конкретно компьютерно-программный, так и стилистический – складывается во что-то этакое. Ну, они ведь уже заставляют других делать то же, что делают они. А если они ещё и сведут вместе Mac OS X и iOS5, то всё и свершится. Будет первый случай почти нематериального Большого стиля.

***

Публиковалось в Риге, «Арттерритория» в августе 2012-го, теперь чуть поправлено.