Moonglow

“It must have been Moonglow”
Eddie de Lange
“I just… walked away
in the middle of the night…”
Artie Shaw

Разноцветная проволока вдоль и над
улицей скользящей до полупяти-
звездочного отеля
светская хроника встреч очередных птичек
комната держит полночь на оптическом прицеле
единственного окна
и лишает прагматичности спичей
всех бытующих взаперти

На отшибе к месту считать
шифер на крышах сараев и все
мимо снующее (здесь:
автофургоны седаны и те кто поменьше)
сбиваясь со счета
перечитывать старой газеты подвал 
и на скорость заучивать как устав
если время засек
вспоминая про «чарлик» 
что ждет своего шептуна и смотрителя не лошадей
но распущенных щеток

Тех в которых вечер шурша свингует
из озона и джаза воздух дающий фору
путь вдоль рельсов в прибитой дождем пыли
драйв под фонари в трех белых плафонах
как шарах пломбира и свет отцеженный сквозь тугую
изумрудную зелень лип.

– – 

«чарлик» – жаргонное обозначение части ударной установки – тарелок на штативе с педалью, известных как «чарльстон-бекен» или «хай-хэт»

* * *

 

Что здесь творится? деятельность на «эф»
бесплатным ощущением цилиндра
порожнего нахальностью реки
продажностью ее до самых пят
за ласку по паркету нараспев
занудная полундра и дурында
(роз…) лундстрем зажигает огоньки
когда в трущобе трубы не сопят

Клевать не носом ночью ноту соль
сыпь сизых ванн кардифов и предместий
и с пеклеванным кризисом усов
с себя смываешь нерадивый месяц
высокопарь все кажется что мало
кривляются и хлюпают слова
и старым незалеченным кошмаром
на холоде мерцает голова

Трухлявый слог им брезговал Овидий
прет из трубы и кактусы знобят
но яд локтей и локонов не видят
ни впереди ни позади себя
здесь остряки оспаривают соло
и невозможно знать наверняка
стоят в каком тазу из-под рассола
великолепных два особняка

Сквозь городов дремучий лунный запах
не налетят кривые тополя
на ломкость букв и цифр и толку лапать
цветные сны старухи шапокляк
смешной не получился экивок
и стройная не высится постройка
ведь у восьмерки ободрали бок
и выглядит теперь она как тройка

* * *

 

Никуда не плывущий бык и синий одинокий контейнер
от беседки до будки цепная реакция пса
и речное время взвешенное на весах
отделяет нас часовым коктейлем
от пассатов зябнущих водоемов
где-то преет паслён
краска «с» на селе –
этот тон
бывший некогда в моде
говорят до конца заменен
монотоньем приставшим оперенью ворон
и снам официальных приемов
по дорогам где стелется дым кочевья
без погон на плече веселей
моветон и уста шевелясь на мове
поцелуют лишь серую мглу
в знаменитой харчевне
ценней и дерьмовей
в углу
Заторчал на дурацком приколе?
далека
наша цель и тропинки минуют местность
тропики которых не проходили
в школе
отрицающий всяческую совместность
механизм движения колобка
Melodien
drücken sehr oft Kümmernis aus,
eine Krankheit gegen die ich nie ein Heilmittel gefunden habe
на планете царствуют Микки Маус
ухари и ухабы

– – 

Melodien drücken sehr oft Kümmernis aus, eine Krankheit gegen die ich nie ein Heilmittel gefunden habe – Мелодии очень часто выражают печаль. Это болезнь, от которой я так и не нашел лекарства (нем.). Высказывание композитора Давида Раксина о своем творчестве.

 

Бекарный блюз

Слово обо мне оброни. 
В гусары не вышел. Мне бы что-нибудь сообразить о подзоле и перегное.
А я снова об идолах с эклогами über die Liebe.
Минуло семь ноябрей, конюшен штук девять, без реляций и передовиц 
таблоидами и вечорками.
На манеже дверь закроется при любых обстоятельствах.
Я не знаю, что выдумать, какой еще механизм, не Кулибин.
Было время на поиск предлогов, понюшек (betrachte diese als Witz) –
Нахамить, доказать, что девушка, дескать, не лучше глянцевых образин, 
Вышек Дуц ей привет шлет, законченный параноик.
Пусть живет безмятежно, вычеркиваю
Из числа золотых приятельниц.

Мрамор карарский (из оного строился мост) обнажил бумагу.
Рвется он, как правда твоя, которую улавливает
Только обратная сторона слуха.
Парень — лузер, одни понты, лодку на стрежень вынесло прямиком, 
но ни х-я, пока ты весла сжигаешь 
На берегах Шпрее, Двины, 
какого-нибудь ручья или бекарного блюза, сваренного из гаек.
Греешься. А где же винты? 
Здесь отрава иллюзий растворена в leave me or love me,
Куда со всего маху 
Либо лечу, либо грамотно так лечу — чесноком и луком.

В народе кидалово по-прежнему популярно
И кривотолки. 
Вандалами сломаны окуляры, оправы,
Ценники. А мы – невесть какие деляги. 
Суперлоси.
Даже если помеха слева не стала помехой справа,
Уступаем.
Нет от душки ни звука: ни вам халло, ни вау.
Удила закусив, Голем-конь бьет копытом.
Под глазами полосы на шлагбауме, необратимо закрытом,
Ударившем по моей голове, оттого такая тупая. 
Мало толку, не важно. Мало-кто-чего-хочет.
Главное — шелестят колосья!
Дух Женевы или Жень-Шеня.
Неприкаянный коллектив.
В чистом поле, дигитально-бумажном,
Осень цедишь из фляги
Подробно очень.
Это еще не крушение, лишь любовные передряги.
Постепенно приходим к одноголосью.
Так говаривал В. Чапаев –
Бессребренник и комдив.

Что тебе, собственно, нравилось в Риге, шпиль, пилон? 
Неужели станция Мáнгали?
Head on my pillow, песня Сидора Дорси, кажется, позабыта
Ведь не хит. И жокей, к сожалению, интереснее, чем Алкей
(Кстати, столько не пил он)

Дух витает, упруг. А ты смотришь в дверной шпион. 
И что снег тебе, что тебе, не при соседях, зной. И не холодно, и не душно
Среди тропиков и проталин. В мозг или в масть?
Что за Frage! Не ной, и не плот, но не слон же ты, даже с натяжкой.
И прилежна как мушка, рычащая моська. 
Милый друг, посудачим, бродяги ли, воспарим шито-крыто.
Устарели знамена на время, и чашки остались без быта.
Замени этот драгиль — задней тележной подушки над осью вечернюю часть
Ты деталью другой — тормозной передачи рычажной триангелем.

Мы теперь налегке.
Все с иголки разматывалось или с ручной синицы,
Последней спицы торшера, что стоит у оконца,
Искорки в угольке,
Или с предательств, кометы в объятиях, 
Смуте молочной крови, в жирном ангеле.
Чтобы камнем на шее закончиться,
Треснутым у литоринового корыта, 
Почти на даче, в отпетом,
Но все же приятном в любых отношениях 
Уголке.

– –

über die Liebe – о любви (нем.)
Frage – вопрос (нем.)
betrachte diese als Witz – рассматривай их как шутку (нем.)

 

Блюз автонома

вот итог вернисажа:
артефакты успешны и выставлены напоказ
их можно арендовать
думаю, зайка, все подогнано
стонадцатый (суть тридевятый) дубль
под особой защитой — ноги
аппарат Попова тире Маркони
сапоги-скороходы-ботфорты из стыка в стык
вылезай, на приколе «Волга» гудит как догма
плюс примеры забытого бренда ВАЗ
форды припаркованные, но еще не остывшие от дороги
долговязый дуб, что роняет осенний рубль
домохозяйки подсели на блоги
как они раньше подсаживались на цветы

(морда в саже, спина в мелу
не апрель, распродажи закончились в магазине CLOU)

на дороге не обернись, а возле нее — костыль
от которого освободился рельс
нет решений простых
даже если наперерез
не тоскуй, моя прелесть
при входе в сумрачный лес
на его опушке, на ложе прокруста

образ твой, как сказано, берегу
я пока поглощаю фирменное рагу
я копуша, и это вполне по-русски
что удивляет? — спрос на термин перезагрузка
грустно
кажется, я никуда не сбегу

удивляет заплаканная подушка
дефицит красных шапочек, черных беретов
выставка вереска, бересклета
визг случайного драндулета
выстрел из пневматической пушки, игрушечного пистолета
отдых на берегу под студеные «раз-два-три» летом 
(видимо, островá Диомида)
легкие деньги за пластинку фирмы «Амига»
скупка жимолости фирмой по продаже недвижимости
трясогузка-движуха без динамита
молодость барышни рядом: 
посмотри, как безбашенно рада 
одному виду студенческого билета

день-деньской происходит диффузия пасмурных паутинок
перед глазами морда поставщика, а не твоя щека
подставленная для дежурного поцелуя
никому не мешают теперь ни моя щетина
(ни отклик — отлитый в бронзе хрущевский ботинок)
ни тетки с пакетами CLOU, я
уже не болею за ЦСКА
и вообще не тащусь от ска
загляни в кафе, в расписание звездопадов
на этой неделе заседает ареопаг
сочетая приятное с очень приятным в отеле SPA

а я слушать устал про озлобленных леопардов
и мне хочется просто спать
так писал безвестный любитель на энном по счету сайте
западло на западе обходиться вообще без сайры
да мешает славная фукусима
безрыбье невыносимо
давайте не будем спорить, как правильно говорить: кетá или кéта
пикейная благосклонность — политику главный приз
по европе не призраки, а пикеты 
просьба прекратить финансовый терроризм
ты не в курсе, что делал бы нынче былинный Дир?
наверное, мог бы выбиться в гуру, освоив йогу Ауробиндо
я хочу сказать по-немецки, mein Freund, zu Dir
gibt es keine gute Verbindung

здесь логический сад, миметический город
вновь спускается вервь, попадаем в сильный просак
процитировав Рабиндраната Тагора
не кагор, гидроксильную кислоту цедят сонные небеса
никакого тебе разносола, танцпола, ценного разговора

как покинуть насиженную мякину
сделаться — максимум — Артемоном, минимум — Арлекином?
видишь ли, я несколько избалован 
не люблю, когда — в лоб, когда полная дуля или непруха 
вам ни пуха от Винни-Пуха
его можно не посылать и вкушать вполуха
вместо сайры (в прошлое отошла уха)
вспомни, что говорил Саиду товарищ Сухов
Хрюше — дядя Володя Ухин, Абдулле — Петруха
различай, где лобстеры, где полова
где прочая чепуха

lush гербалайф, ловля блоггеров на герб города Рéжица
логос спелого слова
в Риге рулит по-прежнему Радио SWH
руки чешутся, зубы режутся
в сотый раз увидевши логово
подпустить двухголового
петуха

– – 

zu Dir gibt es keine gute Verbindung – до тебя трудно доехать (нем.)

 

* * *

O.S.

Курсы около парка Шевченко
Кирха напротив тысячи мелочей
Вечером без очков, бескозырка – не козырь, без фонарей
Без цветов для джазовых москвичей
Дым и пар из дверей
И черешня и жалобы на врачей
В очереди за чем-то

Много в квартале утильсырья
И мешок именуется уличным словом sack
Кот в мешке замещает кота в сапогах
Понимая в этих вещах только гулкий гав
Где полкан, старый шкет, где на вас снизошла шиза
Пусть гроза не картавит разрядами на зигзаг
Спят Амур и Аму-Дарья

Спит Самара традиций и Тясмин тасует сны
Но во сне ворочаешься (точно усатый кот)
Чу, мелькает в полете твое трико –
Вот ты в чешках, чулках, трапеция высоко
На глазах луны

Этот ворох подробностей нужно понять суммарно
И детали не вычесть, помарки не принимая
Все, что ты говорила, идя по проспекту Маркса
И свернув в подворотню в начале мая

– – 

sack – мешок

 

Из цикла Ламентации

Может быть не спешить
обойтись без осады казани
целомудрен момент что на стыке дурацких символик
но рассудок шуршит и ты в ужасе ждешь наказаний
как в цементном растворе
эти лис или кот
или скверная пища уму
а не жив(н)ость? молчит хлебороб-зверолов
прежде чем он опробует дробь
жестяного покрытия в старом дворе
подражая степистам в трико
но при этом с мешком (не поймут!)
без баулов и шкур, дураков, колобков
зимний полдень в ударе ментально здоров
и аукнет открыткой
смешком в декабре
тихий пестель устал
наплевать – офицер, пароход
«все ведущее к благоденствию есть обязанность»
малахолен рассвет над Москвой (это только имхо)
направленье укажет петля на колготках вязаных
не петляй но по стрелке иди и на стрелку путь
не потерян вагон цирковой и огонь сдувать
облака или пену стремается пульс у льва
а вдогонку истерику целить забудь забудь
(де, не стоило сеять и лить, боронить, мол, делянку здесь,
и столбить у стен крепостных, и мозолить чужой забор.
но селедка в ответ: «пи-пи»
– это мышь и она –
в узде,
ты отбросишь ее как сопливую мысль или возьмешь с собой)
ни шпана ни Абраша Аршавский не скажут «ша»
прошпиндует кларнет и покажет иной контекст
up to you (ты забыл кто автор? напомнит Ф.С.-отец)
tet a tet
и тебе решать

– – 

Ф.С.-отец – Фрэнк Синатра (старший), есть еще младший – сын, тоже Фрэнк; Абраша Аршавский – композитор, дирижер, кларнетист и писатель Арти Шоу, настоящие имя и фамилия – Абрахам Исаак Аршавский.

 

Из цикла В альбом(ы)

От любови ошалев
ты вдыхаешь едкий натр
и растягивает блеф
пенье сказочных синатр
как всегда какой-то flop
и разлука так близка
скрасит пенье пенелоп
черствость плоского куска

– –

flop – провал (нем.)

Dub drive

1.

В этой части автор рассуждает о четвертой власти, о безбытности и путешествиях. Также упоминаются герои сериалов, мультфильмов, ряд джазменов, включая Эдди Рознера, а Александр Вертинский сравнивается с Ататюрком

Короткий запах в белом дворе
записи Пинхуса бен Ицхака смывали фальшивую ноту ре
Заале-река или Reh (т.е. косуля) переплывает речку
у города Халле-Заале
грека, никогда не бывавший в греческом зале
да еще много чего, только толку.
речь

о другом. (выморочено имение Фемистокла)
воровство в контейнерах супермаркетов
— мусорниках универсамов —
постольку
поскольку удается вытащить из них детали мангала и

полотера
запасы списанного некомплекта
по телевизору любимейшие актеры.
очередной Ганнибал-лектер
громовы, катерины, прыжки россомах
от криков ритмичных телок звенели стекла
в зале слышалось
«мах, рука» и еще раз «мах»

что мы видим? матрацы, матрицы и матросы
клоны Джорджа Клуни — мечты всех женщин
(от Матрены до Дженни)
мачо, не знающего поражений

волшебник давно уже не подросток

если даже с радимичами утряслось
должна же дойти до тебя емеля?
ну не пил никогда я такого хмеля
шишки я собирал, дрессируя злость
классик сказал бы что-нибудь, вроде
от тебя мучительно отвыкаю
в чью-то утлую лодку опять века бьют
обречен дуэт Берлускони с Романо Проди

микрофоны в рейхстаге
и польском сейме
вкопаны в нанотрибуны, напоминая
молчащие стволы автоматов
Мустафа Кемаль похож на А.Н. толчеей кисейной
окружившей В. некоторыми местами,
ягодными? какими?
не знаю
я по-прежнему обхожусь без мата

это если бы Александр Николаевич
по здравому размышлению или в запарке
породнился с позеленевшим и мудрым
героем другого Успенского и Ливанова-младшего,
популярным, благодаря
работе своей
в зоопарке
молчаливым в оригинале (не рычит, не воет, не лает ведь!)
гладким — его трудно назвать лахудрой
по утрам горячий пил шоколад. чего

в принципе не бывает. турецкий язык с немецким братаясь
рождает планету шипящих звуков
(обнаружим щетину в ворсе)
тихо поздний портрет поэта
перерастает
в облик пенсильванца Томаса Дорси

том тащить
учения
блестящего, как конфета
мимо фактории — шум опережающего эффекта
в кассу взаимопомощи
сданы шафрановые леса
вырубленные вокруг населенного пункта Манзурка
деликатно так прозвучит мазурка
сторожевого пса

а может быть, Манзурка?
с ударениями как всегда проблема
барабанщику проще
была бы тема,
женщина
колбаса

поезда не так часто изнашиваются, поезда
как покрытые мыслями нашими города
как пальтишко, что надела ты в час ночной
дабы плыть с улыбкой деланной и страной
Осень любоваться без мыслей задних
но опять на верхнюю полочку залезать мне

я (когда проезжаю лесной Тамбов, Белгород,
если хотите — Белград)
вспоминаю звездное конфетти
блуждающую игру
на декабрь множится звукоряд
в старом кабаке „Blue Room“
по бочонку движется кларнетист
а несостоявшийся рижский
(а может литовский)
еврей Михаил Пашелинский
(на Бродвее он другую фамилию носит)
написал слова «Серенады Лунного Света», вот как надо!
а бывший харьковчанин Шиллингер Иосиф
подсказал Гленну Миллеру
оркестровые тонкости этой же серенады
Зигфрид Ден тоже когда-то подсказывал Глинке
напряжение 220 ден
штепсель в ухо? ни за какие коврижки!
переночуешь на огороде в бытовке
и поймешь, что закончился постмодерн

— — 

на Бродвее он другую фамилию носит, – имеется в виду джазовый поэт Митчелл Пэриш

2.

Там хорошо, где нас нет. Автор вспоминает о своих поездках за океан и в Москву, впечатлениях от путешествия к Красному морю и прогулок по Западному Берлину. Адресовано друзьям по движению моабитников и не только.

Тюркское слово «алан» — открытая луговая поляна
посреди леса,
«алан» эвенкийское (кажется) — перевал
телефонная компания Alice
влетает в липовый эллипс
(бывший овал)
становится фигурой умолчания
не сейчас­, несчастный
многочастный
концерт для одновременной игры несколькими мячами
вам не достает лета и блеска, слесарь
простите я вас прервал

это ваша проблема, почему нет в кране
воды, вас не спрашивают, почему
нет пьяных кобыл над рекой Замбези
(а я с ними был как изгой любезен)
почему приятель, работающий в охране
охренел от маленьких мук

но бывает безвкусным звук
звук бывает бездомным
а значит надо искать
корни его
в гармониях уходящих
на глубину высот и в те времена
когда каждая альтерация (и аллитерация)
— контурами —
весна
анатомия чисел подчинялась логике сна
на спасибо слышалось «keine Ursache», «нема за що»
еще не было стиля ска
кормим го-
лубку и следуя всяческому лубку
шепчем мерси боку

под голубым канадским небом
однажды встретился я с негром
а баркаролог Дебаркадьев
построил будочку на МКАДе

привет Симону Боканегра
привет Симону Боливару
и некогда и больше негде
отведать твоего узвара

все больше uzvara – победа
семерки, болики и лели
как в польше сумерки к обеду
ножи, запреты на бемоли

запри заветную телегу
на ключ со скрипом и басовый
мы одолжили дом у LEGO
он был в кулечки расфасован

и он попал на эту шнягу
он заблудился в чудесах
смоли канат и мех гунявый
а деготь так…­, комси-комса

(комсомол, космобол, мукомол, богомолец
парадокс как подарок в альбом
у ворот покровских поет камоэнс
турмштрассе штурмует бомж)

нет ни гроша в кармане у индейца
медь не звенит, наверное, пропил
иль пропил совокупностью бездействий
грозит чердак оставить без стропил

дождь измерит с тучи надой
канителье свое начинаешь вдоль
вдоль по городу
пьедестал добра укутанный лебедой
икота дошла до Егора до

дуремара
тортиллы в пруду
и посеяла страх
будто это тротил на семи ветрах

будто думали, что «тошиба»
а оказалось, просто рубаха

в ушибах
уши Баха

— — 

«keine Ursache», «нема за що» – оба выражения (на немецком и украинском языках) означают «не за что»

под голубым канадским небом – Under Blue Canadian Skyes, название песни из репертуара оркестра Гленна Миллера

uzvara – победа (по-латышски)

3.

Liebeskummer. Без женщин не обойтись.
Они и тема, и топос, и топография

Странная осень
(это, похоже, уже у кого-то было)

и я совсем не успеваю за вами
орлы мои с двумя и тремя головами

(и за тобой, кобыла,
где тебя носит!)

цепляющаяся за кегль шрифта в словах
палочкой петушка о двух и трех головах
но значит ли это
что дело швах
или часы тикают даже в нирване
полное отставание
частичное отставание

когда построен новый дом
о чем-то лают псы
и песню старую поют
в волшебных закромах
лиса грызет с большим трудом
заплесневелый сыр
и лучше паника на юг
чем горе от ума

что-то видел, а где — не помню
скорый поезд обдаст ручьями
и молчит на версту шиповник
и уже она только чья ни
была эта песня в прошлом
принадлежала птицам
прикидывалась пирожным

гамбургером и пиццей
тупицей и умницей

пусть только сунется
всяко случается, руки птиц
тянутся к проводам
сутки за чаем скучает псих

где-то шипит агдам
в горшочке из-под картошки
для шарика нету места
и скипетром стало то, что

вчера ты назвал стамеской
осенняя полночь в дырявом горшке
протягивал руки в небесную высь
и мысли напрасно роились в башке

рассеялись напрочь надысь
полезно запахи накрыть
они вращаются густят
и посмотреть, какую прыть

развило юное дитя
далматия и даурия или ингерманландия
девушку караулил я
с девушкою не сладил я

(в ночи крадется герман не туда)

канючить, плакаться: увели
пошло сравнивать с «авто из-под носа»
была зазноба, стала заноза
чуть-чуть кошернее курения конопли

(но вы меня не помните, мадам)

Медовый спас в деревне Драголи
ядреный дым из песни родственника Анны
Джерома К. , что старше бороды
свободы, неправильно понятой, дыр
в чулках, которым нет и не будет сноса
девочка Марь Иванна
ее ходы
или ее шаги
беги, мурка, беги
lauf, mascha, lauf
какая разница, что за цвет
двадцать секунд в разных пространствах
стрелка, прямолинейная целый век
петляет, будто бы от облав
поверим стрелке на эту странность
бежит ручей навеселе, борзея
судить о нем бестактно, и поломка
не стоящая времени и вёсен
в год без морозов выживает осень
сказал поэт Андреас ротозеям
прошляпившим трамваи в Ротензее
где вся в снегу хрипит бензоколонка

4.

Размышляя о родных пенатах и чужбине, о тридцатилетней войне и российской смуте, о западничестве и славянофилии, просвещении и прочем

Призрачная канава валенштейна
призванная соединить бухту висмара
и шверинское озеро
построена не была…
не пряталась хмуркой из-за угла
с просроченной ксивой
не чересчур умной слыла
(немец скажет: na, klar!)
не слишком красивой
ласточек не жаловала
предпочитала листочек
стрел у жабы навалом
скважина, ключик, источник
нот я ей не пришлю, мы условимся устно
ПВА – оборона
и та – на клею
разлинованный лист? Нет, кленовый, капустный
я от кваканья носом клюю
маневрирую как ворона
вдоль по берегу и знаешь наверняка
где выступят барды и братцы-кролики
юмористы и мальчики-тешик-таши
для них россыпи мандаринов, а также сдоба
ознакомиться с основами русского языка,
погрузиться в мир музыки, танца и аэробики
помогут вам специалисты наши
как пишется на сайте русского дома

ты в жизни лучше, чем выставленная на сервере
восковая фигура нового иллюзиона
профура и фурия
и будешь прокуренным
первым ли
а может и третьим
на сваях в железном секрете
НЗ-железы
(словесник-Сусанин, доблестный гуру, куда завез?)
проникнет лучик в кислотно-зеленый
климат и (главный прикол, которым сильны и лузеры,
и тузы)
в лязг обращающихся музык
коловращением неорбитальных звезд

как там у Бродского?
крикнет дубрава: браво
ты играй
пока полиция не забрала

ты помнишь эти числа
Мечислав?
замечен у старого замка
с мерзавкой
из института аллюзий и подворотен
воротит
от количества имбурдирующей гопоты
на ты
до наступления темноты
перейти с бранденбургской квадригой
но в Ригу
ни за рассольником, ни за свекольником
ни за баклажанной икрой
которую ели бадьей, ни ногой
ни за борт блаженной уклейкой, булыжником и икотой
(она-то тебе на кой?)
Герострат не становится Дон Кихотoм
за шпилями с петушками — ограничься статьей
в пресловутой вики-
педии
не сходи с ума по Виктории или Нике
и пусть невеликая хитрость смесь лимонада с пивом
в стеклянной торпеде и
по-существу — шланбой
Вика не встречается с тобой
независима от ребра или вершины в клике

Лифляндия, моя доля,
сложная, как четыре бемоля
между нотами «до» и «ля»
ложная в новом платье для короля

чего ты ждешь, уже течет олифа
стяни чулки для своего халифа
(или надень, он не олигофрен)
«Весенний цвет легко роняет липа»
и Рознер выбивается из клипа
как Родина встающая с колен

Странно, что
корона
Большая императорская
созданная придворным ювелиром Позье
в 1762 году для Екатерины Второй
похожа на мышеловку
или опрокинутый шлем
средневекового рыцаря
а также на ридикюль
который вот-вот захлопнется
и съест того
кто согласится в него залезть
подобно плотоядным цветам
и рыбам терпеливо ждущим у камня
с раскрытой пастью
на дне

— —

na, klar! – ну, понятно.

имбурдирующей – от стиля «имбурдэ», подразумевающего имитацию бурной деятельности

«независима от ребра или вершины в клике» – имеется в виду математическая задача

«Весенний цвет легко роняет липа» – цитата (первая строчка) песни «Мой Вася» (О.Фельцмана-Г.Ходосова) из репертуара оркестра Эдди Рознера

5.

Weltschmerz. О напрасных попытках вернуться в покинутый биотоп

Чайки или чаинки. Зимы. Мы сделали саундчек
в чесночном соусе плавает ария Азучены
изучена досконально армия нот почтенных
кедринский ли кувшин, сундучок ли,
чердак, полный пустых ночей
в сачке (почему не в чулане?) храните кирпич вы
и удочку в челноке
кричите на всю округу «окей», а мосье Трике
предпочитаете всем персонажам прочим
в Арктику отправляетесь налегке
забыв и трюизмы, и трюки, рубанок на верстаке
наверное, потому что он не был помянут к ночи
напоминание о любви или ноге — чулок
жизнь выветрившихся ароматов и скорость женского зрения
самый катастрофический файф-о-клок
на котором только теряю время я

во дворе находится мусорный бак
место злостной встречи соседей
во чреве земном — вибратор
большой адронный коллайдер
будоража Швейцарию и замедляя слайды
в вашем диапроекторе, стробоскопе тянущиеся к беседе
любителей русского слова
расколовшиеся андрогины посещают самый шумный кабак
не истолкуйте слова превратно
не спугните рыбу и рыболова
киевский дядька, объевшийся бузины
ее перепутавший с тортом или котлетой
на чужом огороде, с которого очень давно улетело лето
рекомендует со своей стороны:

подколок злых не замечать
при колке дров
но холод, вязнет алыча
в зубах ведро

мездровый зуд и ваза слов
известий пасть
поля известкой занесло
пожалте спать

давно растаяли суда
в ночном порту
и только зябнет резеда
сквозит во рту

сюжет завиден и иском
тоска заткнись
давай без жалоб в телеком
и трескотни

какая притча, что за жизнь
просторный шлях
и только бричка дребезжит
в ночных полях

в полях, где мы цветы сорвали
и потолок, в который на привале
плевали
мы на блокноте, на спирали
в клетку
не танцевали
енку летку

родные сорванцы
не ведают основ
куда уехал цирк
зачем приехал сноб
переплетенье снов
фальшивою весной
лирический чеснок
ошибка, нутряной
сверчок и усачи
ты только не кричи
разбудите кого
все клево-цирково
орлова и полет
вернусь, ты только верь
ты помнишь черный лед
попытку лечь за дверь
коснись меня рукой
здесь кажется такой
кордон себе лесной
начало, день снегов
сюда причалил Ной
из детства моего
вопрос, костел, костер
ты куртку застегни
ребром, что на сестер
пошло без трескотни
пускай одна зола
в какой-нибудь глуши
не повторяя зла
ты буквами дыши
из книги на сто лет
забытой на столе
вот эпоксидных лент
эпистолярный след
комической тропой
в космической толпе
ты ноту ми не пой
не слушай сми, не пей
ночную немоту
дневную не до дна… 
(как конченый хвастун)

— wir müssen doch was tun!

……………………….

идите как вы на

– –

wir müssen doch was tun! – восклицание (нем.), которое переводится так: «мы же должны что-то делать!»

***

В заголовке — рисунок Валери Чеплановой