Стихи читателя

***

Козырёк на платформе, автобусная остановка –
треть моей жизни, не меньше, прошла в состоянии
ожидания с книжкой в руках, и чтение
заменяло собой действительное передвижение,
становилось средством куда быстрее. С тех пор
я ценю слова больше автобусов,
а точную пунктуацию выше
вовремя приходящих поездов.

Читая Броделя

Очень медленные процессы:
поворачиванье на бок,
поиски ступнями тапок,
ожиданье горячей воды.

Очень медленное причё-
сывание перед зеркалом,
возникновение империй,
замирание в историческом сне.

***

Китайские пластмассовые лошадки
совершенно не натуральных, кислотных цветов,
таких же как пирожные в кондитерских чайна-тауна.
Синтетические гривы,
морды с нарисованными глазами,
смотрящими без мысли в пластмассовое будущее – 
если таковое возможно.

Беньямин, оживший и бродящий где-то в парижском Бельвиле,
созерцая витрины, наполненные
предметами без ауры

если таковое возможно

***

Поставить «Гамлета» с мобилами,
чтобы весь текст проговаривался в коробочку, 
прижатую к уху.
Чтобы актёры топтались на месте,
кричали в трубку, не глядя на зрителя,
или бегали по сцене, не замечая друг друга.
Или чтобы во время спектакля возникал человек
с сотовым телефоном
и, когда, например, Гамлет решает: быть иль не быть?
долго объяснял кому-то, как проехать на склад,
в каком шкафу лежат документы,
почему он сегодня не вернётся к ужину.

Это и будет версия, единственно адекватная современности.

***

Где пересиживать Кали-югу?
Я знаю, что сделал бы, окажись в моих руках миллион.
Купил бы в Париже два книжных:
«Окно в Азию» у Люксембургского сада
и «Ф. дэ Нобэль», с альбомами по искусству,
неподалёку от Сэн-Жермэн-дэ-Прэ.

Купил бы,
закрыл бы,
поставил бы удобные широкие кресла,
в которых можно сидеть, забравшись с ногами,
и приходил бы читать,
рассматривать иллюстрации.
Ежедневно.
Из месяца в месяц.
Из года в год.
В полдень обедал бы в ближайшем кафе
и – снова за книгу.

Время – деньги?
Нет, время – чтение.

***

Вообразить мир без себя. И успокоиться.
Все будет как прежде. Раннее утро.
Непредсказуемые поезда.
Переход на вторую линию,
где, постояв три остановки,
можно сесть у окна
и открыть книгу. Только вот
больше никто в парижском метро
не станет читать «Собрание
расейских исторических анекдотов
XVIII века».

Но моё единственное
настоящее сожаление,
что поздно иль рано,
заклеют рекламу:
Бивис и Батхэд смотрят
на лежащего с камерой Вуди Алена,
обмениваясь репликами:
  – Il dort ?
  – Non, il fait du cinéma d’auteur.
(«– Он спит? – Нет, он снимает авторское кино» — фр.)

Спи спокойно, дорогой товарищ!

***

Деревья-романы, сюжеты ветвей,
листва многочисленных персонажей.
Читальные залы рощ, библиотеки лесов.

Результаты исследования британско-гаванских учёных
экологической организации «Ешь не дыша»
показывают:
количество деревьев и количество книг на планете
примерно одно и тоже.
Каждый пишущий воспроизводит
корнествольную структурацию дерева,
пошедшего на бумагу для
сборников стихотворных шутих,
романов в тринадцати черновиках,
эпопей-одностиший,
рапортов-сновидений,
повестей-кулинарных книг,
амнезийных воспоминаний
и так далее.

Кроме того,
есть писатели-вязы, писатели-сосны,
писательницы-берёзы и писательницы-ольхи,
в соответствии с конфигурацией кроны их словесаций.
А по кронам бегает мысь, мысь, мысь…

Чтение между дел

Пи́сьма Екатерины Потёмкину,
слова Силистрия, бомбардирада,
глазенье… Как она лихо
жонглировала ты и Вы!

Берлин остался тем же, что и был (Пастернак).
Париж не изменился. Плас де Вож… (Бродский).
Ямбические города.
Ямбическая сила.

Из «Статистического словаря языка газеты (девяностые годы)»:
Монотонное нарастание частоты:
Евросоюз, компания, холдинг,
Кремль, чиновники, номинация.
Монотонное падение частоты:
СССР, оппозиция, революция, джаз.
Почему-то обидно за джаз.

Очень удобно, когда
дома повсюду лежат свитера,
кардиганы и интересные книжки.
Можно надеть что-нибудь, если зябко,
присесть, почитать и снова плести
покрывало домашней майи,
обустраивать быт бытия.
Здесь подмести, там подобрать бумажку,
что-то задвинуть под стол,
что-то украдкой, росчерком левой ступни,
отправить за фортепиано,
пообещав самому себе вернуться
и вернуть вещь на верное место.

А пока – закатать рукава свитера,
хлебнуть остывшего чая
из чашки, позабытой на середине пути
из гостиной в кухню,
прилечь на один из диванов и
уйти ненадолго в Буковского или
биографию Пьера Булеза. Сегодня
день Б.