МОЙ МОНТЕНЬ

Предзимье, как предгорье, где имя Монтень напоминает гору. Короче, в наших палестинах вчера выпал снег и из солнечной Калифорнии написали и предложили подумать о Мишеле де Монтене, и уже когда шёл вдоль заснеженного леса думал о М. Заказчик нестрогий определил дедлайн такой: два месяца, «а вообще можете сочинять до весны» добавил он

«Мой Монтень» (далее — ММ)

вчера прогулка похожая на маленькое путешествие в Купчино. В библиотеку им. А. А. Прокофьева. С думой о Монтене, читая книжку Голлербаха, очерк о Розанове (фр. репринт Ymca press книжки 1922 г. изданной в Петрограде), слушая живую речь жителей, любуясь купчинскими пейзажами. Не терпится привести пример из живой речи. Слышал не вчера, а примерно дня три назад, когда сел в синий автобус на углу моей Набережной и пр. Большевиков. Три девчушки бежали и я за ними успел в переднюю дверь. Они громко щебетали, и даже по началу раздражали своей болтовней, из разговора узнал, что едут до метро, надо было потерпеть три остановки, речь была пестра: одна рассказала о школе, какая-то «тупая мразь» поставила ей плохую оценку и мать заставляет теперь исправлять, она вынуждена ехать домой на Пионерскую, делать уроки, вышел парень у моста, смотрите «обезьяна в наушниках», затем одна из них, я слышал только голоса, посетовала на то, что едет с мокрой головой, волосы не успела хорошо высушить, другая ей говорит, зачем ты так часто моешь голову, по телеку сказали что те, кто часто моет голову к старости остаются без волос. Та задумалась. Потом сказала, что до старости не доживет и лучше в гробу лежать без волос чем с грязной головой.

у Пушкина была Арина Родионовна, моя няня радио France culture, которая сейчас плетет сказки об Эразме Роттердамском: Mais qui etait donc Erasme? 4\4: Erasme et Luther, у Монтеня тоже была няня, у маленького Мишеля был немец, который учил мальчика латинскому языку

Montaigne (Michel Evquem de), ecrivain francais (chateau de Montaigne, Perigord, 1533-id. 1592). A un age (38 ans) et a une epoque (les guerres religieuses) ou tout homme bien ne reussissait par la politique ou les armes, Michel de Montaigne entra en litterature comme on entre en religion: il se retira dans sa «librairie» (sa bibliotheque) et celebra cet evenement par deux inscriptions latines que l on voit encore aujourd hui

(из моего Лярусса, иллюстрированного словаря в двух томах начал переписывать статью о Монтене. Для дисциплины, йоги своеобразной, постоять на голове, и для работы. Помните? заказали написать об эссе и вспомнить о М. по этому случаю. Для начала придумал переписать эту статью (очерк) из Словаря. Еще такое обстоятельство: обидно мне, а больше самому Словарю, что он без занятий, и стоит на полке с видом обиженного, никому не нужного. А тут он взбодрился, повеселел и смотрит совсем по другому. Мой Larousse

не помешала бы, конечно, клавиатура с фр. символами, accents.

(…)Ce retrait du monde avait de quoi etonner: heritier d’un riche negociant qui avait decide de vivre en gentilhomme, enfant prodige et cultive (son precepteur allemand ne lui parlait qu’en latin), conseiller a la cour des aides a Perigueux, puis au Parlement de Bordeaux, il s’etait empresse de vendre sa charge (1570) apres la mort de son pere. Pour se consacrer apparemment a des oeuvres de piete: la traduction de la Theologia naturalis de Raymond de Sebonde, entreprise a la demande de son pere; l’edition des oeuvres de son ami Etienne de la Boetie. En realite, Montaigne etait pousse a la retraite moins par degout des affaires publiques (il sera maire de Bordeaux en 1581, reelu en 1583, et servira Henri de Navarre dans plusieurs negociations) ou du mouvement (il fera, de juin1580 a novembre 1581, des eaux de Plombieres a celles de Lucques, un long periple,qu’il relate dans son journal de voyage), que par son insatiable curiosite, qui l’entraine paradoxalement dans une exploration interieure: son experience de la vie, mais surtout sa culture lui ont fait entrevoir que l’ame humaine contient plus d’espaces que toute activite mondaine n’en peut faire decouvrir. (a suivre)

решил перепечатать всю словарную статью на французском, потом, возможно, переведу.

Il part donc a la recherche de lui-meme, mais avec une methode et un guide: tout objet, toute idee le ramene, plus ou moins directement, a lui; le chemin qui mene au secret de ses opinions et de ses humeurs passe toujours par l «Autre»: l’ami disparu, le cannibale, l’ecrivain antique sont des catalyseurs, des pierres de touche, ou il s’essaie, se met en perspective, ebauche les diverses facettes d’un meme portrait. Montaigne aura toujours besoin de ce miroire ou se reconnaitre, temoin l’amitie de sa «fille d’alliance», Marie de Cournay, qui se devouera a sa memoire. (a suivre)

продолжение и конец статьи о Монтене из Лярусса:
…ses Essais, qui se deploient selon les volutes d’une ecriture concentrique, traduisent une lente conquete d’un art de vivre: parti d’un heroisme livresque et stoicien, Montaigne eprouve peu a peu que sa lithiase biliaire a plus d’importance que les convulsions de la Reforme. Contrairement a ce que pensait Pascal, ce n’est pas un projet si sot que de se peindre. Cette ethnologie a usage interne est un des plus etonnants tests projectifs jamais proposes a un lecteur, et la premiere des tentatives qui, de Rousseau a Michel Leiris, consistent, par la superposition exacte de l’espace du dedans et de l’espace de l’ecriture, a echapper au cauchemar de l’histoire.

Ouf, вздох облегчения

В им. Герцена дал бы ученикам, т. е. студентам-и-студенткам, переводить. А сам бы редактировал. «Для начала, расставьте акценты» etc.
Теперь же сам должен. («Жалобы Пенсионера».) Но вернемся к Монтеню

Монтень (Мишель Эвкем де), французский писатель (родовой замок Монтеней, Перигор, 1533 — там же, 1592). В возрасте тридцати восьми (38) лет, в эпоху религиозных войн, когда мужчинам знатного происхождения, чтобы добиться успеха, нужно было выбирать между военным поприщем и политикой, Мишель де Монтень выбирает литературу, как будто дает монашеский обет: он «удаляется» в свою библиотеку, знаменуя это событие двумя латинскими изречениями, которые можно прочесть и сегодня при посещении замка. Оставление мирских дел должно было озадачить: наследник богатого негоцианта, перешедшего во дворянство, мальчик не по годам одаренный и образованный, с учителем-немцем, кот. разговаривал с ним исключительно на латыни, советник палаты имущ. отношений в Перигё, затем советник парламента в Бордо, он поспешил продать свою должность в 1570 сразу после смерти отца. Чтобы посвятить себя душеспасительным трудам: переводу с латинского Theologia naturalis Реймона де Себонда, начатого им по просьбе отца, и изданию сочинений своего друга Этьена де Боэси.

…На самом деле, отставка Монтеня была вызвана не столько отвращением к общественным делам, в 1581 он будет избран мэром Бордо, переизбран в 1583, неоднократно будет участвовать в переговорах в составе свиты Генриха Наваррского, или к передвижению (он предпримет длительное путешествие с июня 1580 по ноябрь 1581 от термальных источников в Пломбьере к источникам в Люках, о чем расскажет в своем дневнике), сколько его неутолимым любопытством, которое парадоксальным образом, увлечет его вглубь, к исследованию внутренней жизни, собственный опыт, начитанность и образованность позволили увидеть в жизни души такие просторы, которые и не снились путешественникам земных широт.

Таким образом, он отправляется на поиски самого себя, методично и с «проводником»: любой предмет, всякая мысль прямым или косвенным образом его приводят к самому себе, путь, ведущий к самым сокровенным мыслям или мнениям, всегда совершается через территорию «Другого»: покойный друг, каннибал, античный писатель — это катализаторы, пробные камни, ими он себя «пробует», испытывает, делая новые и новые наброски к своему автопортрету. Ему нужно это зеркало, чтобы отражаться в нем, свидетельство дружбы с «духовной» дочерью Мари де Курнэ, которая посвятит себя увековечиванию его памяти.

Его Опыты будут писаться «кругами» концентрического письма, и выглядят как медленное завоевание искусства жить, выбрав партию книжного и стоического героизма, М. постепенно приходит к убеждению, что болезнь, от которой он страдает, эти злосчастные камни в почках, значат для него больше, чем конвульсии Реформы. И в отличие от Паскаля он не считает, что писать о себе «довольно дурацкое занятие».

получил подарок на святого Михаила! Борис подарил клавиатуру с фр. символами. Такое совпадение: подарок свой вручил на Большой Морской, напротив дома с врубелевскими мозаиками

Зима в наших палестинах. Мой Монтень, мой герой, кажется радуется этому. Outre tombe, сказал бы Шатобриан.

Черная пятница, хотя с виду похожа на Серую пятницу. Серая не в смысле тривиальная, некрасивая или бедная, которую жалко как Серую шейку, если бы цвет был живым, то мечтал бы о том, что Мишель Пастуро посвятит ему том как другим цветам, героям книг: Черному, Зеленому, Синему, Желтому, Красному

Вчера заблудился в не сумрачном а белом заснеженном лесу, когда шел невским лесопарком к сестре, кузине Гале, живущей как отшельница в одном из садоводств. Чтобы добраться до садоводства надо пройти лесопарком километров шесть. Долго шел лесом. Встретил лыжников. Женщин с собакой. Странного лыжника в маскхалате с белым вещмешком и в финской шапке времен зимней войны. Меня поразила легкость с которой он проскользил мимо. Я подумал «вот бы такие лыжи». В одном месте я повернул не там, раньше времени, и оказался в поле, увидев огни большого города и красный столб Teboil’а у окружной дороги, на этот столб я пошел как на Маяк заснеженным полем, по дороге, укатанной эл. санями, точнее квадроциклами, слева и справа огромные кусты полыни, откуда вылетела неожиданно птица. Я рад был оказаться на заправке, в кафе словно в Америке или по крайней мере в Финляндии, в глуши, за тысячи км. Взял чай и маффин. Принцесса автоколонки спросила «без заправки?», без заправки, сказал я. Потом, выпив чаю с м., почувствовал себя хорошо. Я поинтересовался у другой принцессы или королевы, как выбраться отсюда. Она сказала иначе как на машине не выбраться. После двух неуд. попыток вызвать такси, таксисты не знали такого адреса: 54 км внешнего кольца, наконец одна из Принцесс, Королева бензоколонки по имени Татьяна вызвала такси, вышла со мной, чтобы убедиться, пришла ли машина и восточный Принц, или падишах, который в наших палестинах работает водителем на синем фольксвагене, довез меня до дома. У пятерочки остановитесь, попросил его я, поблагодарил за поездку, дал на чай, мы остались довольны друг другом, (смешанное чувство радости, усталости, воображение себя скорее Тартареном из Тараскона чем Монтенем, которого я с трудом представляю в таком русском комизме или космизме

Histoire illustree de la Litterature francaise. Precis methodique par E. Abry Agrege des Lettres Censeur des Etudes au Lycee d’Alger, C. Audic Agrege des Lettres Professeur de Premiere au Lycee Janson, P. Crouzet Agrege des Lettres Professeur de Premiere au College Rollin. 324 illustrations. 2-e Edition revue et corrigee (40 mille) Paris HENRI DIDIER, Editeur 4 et 6, Rue de la Sorbonne, 1913.
Вспомнил, что есть такая книга в моей библиотеке (во времена Монтеня их, библиотеки, называли librairie. Сейчас это cлово означает «книжный магазин»), подарок Н. М., удивительного знатока и любителя истории и фр. языка, работавшей по воскр. экскурсоводом в Петропавловской крепости, она мне открыла Валишевского, эту и др. книги на фр. языке я получил от неё в подарок, когда уходил в Армию. О Монтене. Ему посвящена целая глава ХV раздела Литература эпохи религиозных войн (La litterature a l’epoque des guerres de religion) Montaigne (1533—1592)

был вчера в мытнинских банях. Снова вернулся в эти бани. С одной стороны, вера и верность имеют один корень. Но я не изменил ямским баням! сердцем я им верен, но и мытнинские мне не чужие, бабушка возила меня в детсад на одну из советских, рядом с баней, там же на этой советской жила тетя Дуся, к которой мы однажды зашли в гости, и потом милые названия улиц: Кирилловская, Новгородская (вдали), пр. Бакунина, библ. Некрасова, и в самих «мытнинских» мы (культура «мы» сказал однажды доктор Женя). Было время когда я ходил в мытнинские, потом что-то произошло, очевидно их закрыли на какое то время или по другой причине, уже не помню, я вернулся в достоевские бани. История бань, Монтень и AI (иск. интеллект)
Сегодня решил продолжить освоение Телефона. Чтобы в рамках проекта «Монтень» выкладывать кусочки текста, а не перепечатывать их.

Intelligence artificielle (IA) и я (AI). Я, бабушка, Сулико и Илларион (Н. Д.)

невидимый миру лапсердак. Невидимый если вы в шубе (дубленке). Туалетчица, пенсионерка, не видела этот черный как лимузин лапсердак. «Хоть слово это дико». Но в нём, моем итальянском лапсердаке, летнем подарке Петра, очень тепло и хорошо «выступать». Интересно, когда я «сбросил» на стул в музее мою «барскую» шубу, лапсердак снялся вместе с ней. В музее Набокова за стеклом белый шерстяной пиджак писателя, на одной пуговице. Забыл, не запомнил марку, а если вы согласились сочинять о Монтене вы должны помнить, если не полагаетесь на память записывать марку пиджака. Тем кто не знает: лапсердак это пиджак похожий на пальто. Летом его можно носить как летнее пальто. Но я не могу его надевать из-за торжественного вида, он итальянский, стильный и люди начинают обращать на вас внимание. Но для выступлений это просто находка

Мой лапсердак (из «Монтеня»)

Глория по-русски значит слава (БС)moyens de fortune по фр. значит подручные средства. Т. е. решил сочинять о Мишеле де Монтене при помощи того, что под рукой. Три книги, а точнее пять (потому что Монтень на фр. языке в трех томах): Иллюстрированная история фр. литературы, об этой книге успел упомянуть, Словарь Лярусс, статью из него я опубликовал и перевел). И еще подкасты радио, моей французской Арины Родионовны, кроме этого хочу провести стихийно опрос, знаете ли вы М.? Любите ли вы М.?

Aimez-vous Brahms?

вчера вдруг решил чуть прошерстить сеть. Впечатление, что все знают всё о Монтене. Написал и тут же «прошерстить» сеть прошуршало в ушах. Французский историк Мишле любил слушать. Интересно послушать как бумагу царапали гусиные перья. Бумага, свечи, перья.

«Первоначально семья была купеческой. Его отец, немец, даже не говорящий по-французски, звался Пьером Эйкемом».

Обожаю читать такое. («Монтень», глава Schadenfreude)

Томики Опытов на полках и в шкафчиках сов. интеллигентов словно в божницах бабушек, старушек образа

Радионяня рассказывает о Шопенгауэре. Я слушаю, думая о М. (о Рите, Диме и Стелле в связи с М. тоже. Философия общего дела предполагает пригласить их к участию в моём «Монтене». И, вообще, оставшихся без дела наших артистов. Мороз и солнце сегодня.

Qu’un tel homme ait ecrit, vraiment le plaisir de vivre sur cette terre en a ete augmente… C’est a son cote que j’irai me ranger, s’il fallait realiser la tache de s’acclimater sur cette terre. Nietzsche переведу вечером или утром завтра. Сейчас пока солнце хочется выйти и пройтись по морозу

Сент-Бёв:

«On a tout dit sur Montaigne depuis plus de deux siecles qu’on en parle et quand de grands et charmants esprits, Pascal en tete, y ont passe»

О Монтене сказали всё с тех пор как начали о нем говорить, вот уже два столетия, тем более, когда такие светильники ума как Паскаль бросили на него свой свет

всегда ленился посчитать сколько М. лет. И вот, шерстя сайты (на самом деле, очень поверхностно, не заглядывая внутрь, читая лишь и дивясь и думая, совсем не ленивы люди, а иные очень любопытны), так вот: 490 лет, прочёл я. И задумался. Монтень это французский человек в развитии? Или просто человек «в развитии» как work in progress? Если Пушкин это «русский человек» в его развитии через триста лет? такого рода праздные фантазии закружились в голове, словно поземка или легкая вьюга (продолжение возможно

И Ленин такой молодой. И Варфоломеевская ночь не за горами.

Il n’est point d’auteur qu’il soit plus facile de tirer a soi, sans que precisement on puisse etre accuse de le trahir; car il vous donne l’exemple et sans cesse se contredit et se trahit lui-meme. Aussi Montaigne n’est-il guere aime des partisans, qu’il n’aimait guere. Андре Жид

«Ваня» застрял у границы с Россией и оттуда засылает нам теплый воздух и снег.

Такое доброе и лиричное прочитал в газете. Монтень по утрам не читал новостных лент, не слушал радио, даже бумажных газет не читал, Сенеку, Тацита, очень любил Плутарха читать. Геродота, Цицерона, Светония. Одно время любил поэтов. Вергилия, Марциала, Горация, Теренция, Ювенала и др.

ездил оплачивать счета на Стремянную, там опять случился религиозный момент, соборность, побывал вместе с народом в очереди, сначала, увидев очередь, испытал кратковременное отчаяние, «что ж, поизучаю свой собственный мазохизм, как нас учит Монтень, заодно дочитаю, подумал я, предисловие, замечательное, в первом томе, автор Александр Миша́, Alexandre Micha. время от времени, приходя в восхищение от строчки, закрывая книгу, шел смотреть номер очереди, проходя мимо стеклянных стен бутиков, в одном горит камин, это греет и напоминает об уюте зимы, слушая речи людей, смотря на их позы, выражения лиц, настоящий спектакль, сидя или стоя, чтобы отдохнуть, поднимался на третий этаж по эскалатору, там сиденья для посетителей визового центра, некоторые участники «Очереди» разговаривают между собой, послушал разговор двух женщин, другие молчат, мыслители, в какой-то момент захотелось спуститься в макдоналдс, потом ради мазохизма решил немного потерпеть и сходить потом, возьму мороженое и американо, пообещал я себе (…)

Опять Очередь и я в Ней с Монтенем

забыл, но вот вспомнил: только что радио произнесло имя Клее. И вспомнились в снегу, когда проезжал 36 км, огромные высохшие и почерневшие под шапками снега похожие на человечков, борщевики, похожие еще на страшил страны Оз, таких же не страшных, смешных, черных с зонтиками, комично раскинувших руки, в разных позах застывшие, словно мимы смеша пассажиров поезда, если бы те смотрели на них, Рембо бы воскликнул и показал их детям, смотрите! как он показывал рыб дорад в Пьяном корабле; возможно, думая о безразличии пассажиров, я ошибаюсь, и речь идет о «спокойствии души», а не апатии, возможно они тоже заметили борщевики, обильно произрастающих здесь, летом ими пугают детей, своих знакомых, чтобы не трогали, иначе будут ожоги, сок ядовит, а однажды, когда мы ехали с Олей Бригадновой, она сказала, что это цикута цветет, я удивился, поверил, но все же легкое сомнение осталось, откуда она здесь, потом оказалось что это борщевик Сосновского, не знаю может быть это одно и то же, Монтень нас предостерегал от легковерия, быть любознательными, оставаться на грани сомнения и восхищения, пребывать в некоторой задумчивости, не быть всезнайкой в нашем подлунном мире. Прекрасное зрелище: эти цикуты (борщевики) в заснеженных полях словно смешные человечки Пауля Клее

Если лавры М. не дают покоя, (вариант: если лавры Монтеня дарят покой). М. б. в очереди некоторые обретают покой. Конечно, Монтень не стоял в очередях. Да, и в наше время, честно говоря, нет нужды в них стоять. Во-первых, можно сидеть в очереди. Во-вторых, прийти на след. день, через два дня, три. Нет необходимости всем толпиться. Но! есть желание собраться вместе. Ругаться (не всегда. В «очереди» на Стремянной обычно не переругиваются, потому что электронная очередь, номерки как в сбере выдает машина при входе. Только раз, помнится, одна пенсионерка устроила демарш, мол вот очередь собрали, её тут же урезонили, мол сама виновата, что пришла в такой день. Сиди дома. Психолог объяснил бы что ей втайне хотелось потолпиться, поскандалить. Это не апология очереди, а наблюдение. Как учит Монтень. Который говорил не только по-французски, но и понимал латынь! и мог изъясниться на ней при необходимости. Монтень также не утюжил белье. Не катался на коньках. Зато один раз сильно ушибся, упав с лошади. И умер он во время мессы (забегая вперед скажу

Монтень, лавры, покой

о теории пассивности Гуссерля слушаю и это согласно с чувствами души. Не только теория сегодня, но и практика пассивности сегодня. После вчерашней замечательной во всех смыслах прогулки в заснеженную дачную местность. Привез елочку. Немножко языческого в наших теориях и практиках, украсил гирляндой. Елочка гори! Как М. читатель одной книги читаю Монтеня, первый том. Куда спешить? под стук вагонных колес, за окном чистое белое. И опять на 36 км грациозные борщевики, похожие на персонажей мексиканского мультфильма, забыл название, лень вспоминать. Сегодня День лени. И ещё: на днях в Старой Вене посвященный выходу книги Айги вечер, из книги Ронсара по моей просьбе Венсан Дево прочитал вирш о снеге, который не тает на голове, вместо перевода я посоветовал послушать (позже, дома) песню на стихи Расула Гамзатова в исп. Валерия Леонтьева, любимая моя, я из моего Ронсара, с титульной страницы прочел стих Айги, который написан 2 февраля 1989 года. Вот: Саше. Любящий камины Ронсара и ветры воюще-шуршащих пустынь — Дю Белле. Айги

Роман «Лень и хвастовство»

Жив курилка! Встретил сегодня, возвращаясь с «участка», из моей Берёзки, Вячеслава Петровича с аккордеоном, он исполнял свой коронный номер, песню «Я институтка, я дочь камергера» Он вошел в вагон, когда проехали Царское село, г. Пушкин. Пел замечательно, как он умеет, чтобы растрогать пенсионерок и рассмешить молодых. Голос такой же как десятилетия назад, когда я впервые увидел его на станции метро Невский проспект, выход на Грибканал, и услышал в его исполнении эту песню, это была знаковая фигура тех либеральных времен, уличный музыкант с таким барочным репертуаром, даже какая-то ностальгия по девяностым, хотя я и избегаю ностальгий, так учит нас Монтень, потом я встретился неожиданно с артистом, когда его нашла Маруся Климова и пригласила в наш фестиваль Декаданса,

«на чужую кучу глаза не пучь. Пораньше вставай и свою затевай». Своего дедушки я не знал, дедушек, ни по папиной ни по маминой линии, но эту пословицу помню с детства, мама рассказала. Она, эта пословица, казалась мне немного вульгарной, комичной, из-за слов «пучить» и «куча», неизящной. Не в этом суть. Теперь, когда я сочиняю о Монтене, вдруг третьего дня в предрассветной дреме мне вспомнилась дедушкина, Гаврилы Пантелеича, пословица в связи с неотвязными думами о Монтене. Дело в том, что в Монтене есть что-то от горы. От горы до кучи один шаг. Тем более в наших палестинах, где нет горных цепей, а лишь равнины да холмы. (Есть горы, но далеко.) А куча в дедушкиной пословице это копна сена, маленький стожок, из которых уже делали, «метали» стог, похожий на индейский вигвам

возвращался из Мытн. бань на «восьмёрке», от пл. Александра Невского. Сегодня у меня неожиданно возникло такое мазохистское желание, проехать на восьмом автобусе по Левому берегу через бесконечную промзону. Как в русской классике у улиц и проспектов говорящие названия, имена. проф. Качалова, Хрустальная ул., ул. Бехтерева, ул. Седова, Полярников, погост Фарфорового завода (м. Ломоносовская), переезжаете на Правый берег, автобус везет вас по Народной ул., потом немного по Дальневосточному и до Октябрьской набережной, где ваш дом, вы едете по пр. Большевиков. Здесь всё: и психиатрия, фарфор и хрусталь, и наша история. Другой не желаю. И Монтень читается по-другому. С особенной силой что ли. Хотя Монтень не ходил в общественную баню, не ездил на Мытнинскую, за 10 км, в родовом имении его мыли в большой дубовой бочке конюх, садовник или слуга, разогрев воду в медном котле. Наверное, у протестантов такое представление о «загробной жизни»: ехать в теплом и светлом автобусе, читать Монтеня, «О загробной жизни», за окном питерские сумерки.

посетил вчера блистательный салон Нади Воиновой на Б. Морской. С. Ф. написал мне в книге «Монтень» 1 том, на свободном месте, любимое мной своё стихотворение. Опубликую его когда сфотографирую. Надя приготовила замечательный пунш и мы помянули ушедшего Льва Семеновича Рубинштейна, не злым, тихим словом (буквально шепотом я спросил у соседа, Николая Михайловича, действительно ли Л. Р. скончался, он мне так же шепотом ответил, что да). И родился Осип Эмильевич. Сегодня или вчера? Мишель де Монтень сказал бы, что это уже не важно. Я прочитал по памяти мемуар, по просьбе хозяйки. В этом слове я заметил только что буквы, из которых можно составить слово амур.

Шум букв

Продолжаю мусолить Монтеня. Даже жалко его, весь стал потрепанный. Зачитанный. То в рюкзаке то в кармане серо-зеленого пиджака (носимый). С закладкой и полу- (как назвать? шмуцтитул что ли) от сетки с апельсинами оранжевая лента из полиэтилена с надписью «отборные апельсины». Она укрывает и защищает словно плед Монтеня с одной стороны. Но корешок все равно поистрепался и по-хорошему стоило бы потом переплести. Дошел до двадцать третьей главы. Философствовать значит учиться умирать, большая глава, дочитана. Учиться умирать (ум). Раньше в классах моей альмы-матер висел лозунг. Учиться военному делу настоящим образом (Ленин). Кстати, скоро годовщина смерти. И моя французская радионяня подготовила цикл передач в программе Курс истории (Ход истории. Лекции по истории) Le cours de l histoire. От Владимира Ильича к Ленину. За окном синий снег стал белый, рассвело. Рассвет истории. А бывает красное небо над Обуховским мостом слева от Уткиной заводи. Заря истории.

La force de l imagination (Cила воображения) Мишель де Монтень

Мишель де Монтень и Мариэтта Шагинян. И отдых от снегопада.

Крещенская Амальгама (вечер в библиотеке, устроенный Инной и Соней). Гвоздём вечера стало чтение Инной чеховского рассказа «Художество». Чтение похожее на крещенское чудо, когда вдруг всё что было буквами и текстом ожило, заиграло. Как кино.

Я прочитал на вечере сообщение о Монтене; из главы О силе воображения. Прочитал кусочек и пересказал своими словами. Мой обол в амальгаму. На вечере получил крещенские подарки: Саша Андер подарил альманах Дырки в буквах. А Винченца свою синюю книжечку. Замечательную. Марат принес «Массандру», Винченца сыр Le Gruyer, и after party получился веселым, теплым.

Ещё маленькое крещенское чудо: отключение на два дня от интернета, сначала паника, потому что сила привычки, о кот. пишет М. де М. Забегая вперед скажу, что приходил сегодня мастер и починил. На верхних этажах произошел обрыв провода. От кофе мастер отказался, сказал что много работы и денег не взял.

РЖД: проводница, высадившая кота Твикса, отстранена от работы (Фонтанка.ру). Школьник из Металлостроя рассказал, что его покусала и чуть не придушила мачеха. (Фонтанка.ру). В Петербурге ребёнок провёл больше суток с телом сестры, которую задушили подушкой (Фонтанка.ру).

(из книги «Мой Монтень»)

вчера выходил в город в болотных сапогах,

(Монтень. Об одежде, погоде)

Зима с Монтенем

Лето с Монтенем, книжка Антуана Компаньона лежала («Лето» лежало) сверху в стопке книг, на подоконнике, Инна сказала, возьмите, она сверху, мелькнули названия книг из стопки (Стихи Александра Блока, написанные на Офицерской улице, «Poesies» Arthur Rimbaud) и я удивился, какая она тоненькая (в самом хорошем смысле!), потому что на фотографии она выглядела как солидный том

Это подарок Ильи

Зима. Монтень. Опять вчера побывал в эрмитаже, в комнатке экскурсоводов, где выпил стопку чая, почему стопку? потому что крохотные пластм. стаканчики, похожие на стопки, но не такие как турецкие стаканчики из стекла, и совершил путешествие, внутри путешествия, во времени, послушав две экскурсии Наташи, сначала в салонах Дидро, потом спустились вниз, сделав маленькую остановку в комнате экскурсоводов и пройдя через египетский зал оказались в семнадцатом и восемнадцатом веке, у староверов Поморья. Конечно, я не собирался предпринимать такое путешествие, из страха что устану, не хватит сил. Это все равно что плыть к островам Пасхи на соломенных плотах или пирогах? (не помню на чем плыли. Или в Египт, или в Америку викинги. или из варяг греки на драккарах. Или поморы в ту же Европу на своих судах. Короче, выдержал путешествие из Франции времен Дидро на Русский Север, в Выговское пустынножительство. А если быть внимательным, то путешествие из Пустыни (Hermitage Эрмитаж. «моя пустыня» писала Екатерина) в пУстынь. Даже после этого странное удовлетворение, и какое-то дикое удовольствие, похожее на восторг (души)

Солнце! «в моём оконце». Как сказал бы и написал Монтень в своей тетради на языке 16 (шестнадцатого века). Монтень и мой Весёлый посёлок. Жизнь на границе Весёлого поселка и на границе языка. Монтень пишет, что вряд ли его поймут, язык меняется; вчера приболел, съездил на трамвае в В. п., стало очень грустно («о грусти» у Монтеня. Грусть, которую переводчик перевел как «скорбь». Близкое, кажется, слышится по крайней мере так, слово «скарб». Ненужный скарб называют хламом. Я придумал занятие, кроме поездок в Веселый поселок расхламлять жилище. В перерывах слушая подкаст: Антуан Компаньон рассказывает об Опытах Монтеня (запись лета 2012 г.). Ок. сорока эпизодов по четыре минутки. Потом из этих передач как из кусочков ткани (текстов) ему предложат сделать, сшить книжку, кот. назовут Лето с Монтенем. У нас переведут и Илья купит её мне в подарок в Порядке слов, что на реке Фонтанка, куда придут случайно мои друзья Инна и Соня, где встретят Илью, расскажут о моем увлечении, заказе, работе, увидят там книжку Антуана Компаньона мои жены-мироносицы, а мой друг Илья сделает красивый жест, ведь щедрость сестра таланта, добродетель из Романа о Розе (етс етс Сказка про Белого бычка

Солнце вчера, но освещает оттуда сегодняшнее пасмурное утро. Маяк на даче. Я смотритель Маяка. Нет, слушатель. Слушатель Маяка воображает себя смотрителем Маяка. Помните? читали Человек и море Шарля Бодлера у Нади в прошлую субботу. L homme libre toujours tu cheriras la mer. Любовался белым, идя вдоль леса к платформе, птиц не слышно. Пока тишина, но с шумом моря, то есть леса. Монтеня листая вновь в электричке, прочитал главу De la maniere de se vetir. О манере одеваться. Радио в доме на набережной (фр.) рассказывает об Ирландии. Всё волнует снежный ум.

«Все волновало нежный ум» (П)

20.02.2024

чудесный, сверкающий день (splendid day) и потерял Монтеня! Первый том, зачитанный мной, замусоленный, потрепанный с концов, сегодня пропал мой Монтень неожиданно, я взял его с собой читать по дороге и положил в сумку с коньками, потому что ездили на каток с Верой и Ирой в Новую Голландию. В раздевалке когда переодевался оставил? Прямо хоть сочиняй главу О потерях. Или утратах. Эпиграф к главе из Есенина «много в мире смешных потерь». Не знаю, насколько смешна эта моя потеря. Погоревав, буду приниматься за второй, а там и третий том. Инша Алла как говорится. «Что имеем не храним. Потеряя плачем». Плач по Монтеню. Подражание Клюеву. Римейк. Утешение: Петр подарил две рубашки и футболку. Синие и черные. И сам день был как подарок, с друзьями детства Верой и Ирой.

Монтень нашёлся! Сегодня ездил в Новую Голландию искать его. Как маловерный сомневался, но всё-таки страстно желал найти и вот спрашиваю у девушки в кассе «не находили ли книгу?» Она «какую?» Я «на французском». Тогда она оборачивается к коллеге, мол. человеку в соседнем окошке, тот кивает на полку и она отдает мне моего Монтеня в серой рубашечке из журнальных страниц, в которые я завернул его, чтобы не слишком пачкался. Я от радости купил билет и покатался. Возвращался с катка навеселе, опять волна эйфории после вчерашней паники. Везде встречались девушки и женщины с цветами. Атмосфера праздника.

Вп (далее — Великий пост) с Монтенем. Вп это ранняя весна. Мокрый снег выпал с утра. Красивое зрелище. А вчера человек плыл среди льдин, словно соревнуясь с ними на досочке, забыв её англ. название. На таких летом люди плавают (гребут, короче передвигаются, как сказал бы С. Ф.) по рекам: Мойке, Фонтанке и Неве. В чтении Монтеня, в своеобразном заплыве и моем пощении, аскетическом опыте, дошел до большой главы «Апологии Реймонда Себона) Apologie de Raimond Sebond, дойдя до mouches a miel, как до пузырей земли, остановился в восторге, надо перевести дух, чтобы двигаться дальше.

После очень короткой но снежной апрельской зимы снова весна. Весна с Монтенем. Вчера был отдых от М. Читал Блока. У него есть замечательные стихи, посв. Благовещению. Из итальянского цикла одно. Благовещение. Другое грустное, но светлое. Вертинский поет это стихотворение. По памяти: в светлый день Благовещения возле дальней могилы белые священники пели тихо псалом. С Петром посетили вчера монастырь и кланялись издали могилам Тютчева, Врубеля, Некрасова и всех других, потом пошли в трапезную.

И еще в духе бр. Гонкуров нотабене: достал томик Блока, подарок Игоря Матюшина, давным-давно, когда учились в Москве, он подарил мне этот томик, пермское изд. Сам Игорь родом из Перми. Как и Стелла.

«васильки во ржи»

вчера оказался на петергофской дороге. Приблизился к Званке. То есть к Знаменке. С Монтенем. Потом, не там вышел, то есть вышел и оказался на остановке Ропшинского шоссе. Замечтался. Как в кино. Дождался автобуса из д. Ольгино (вау, подумалось. Куда меня занесло. Поехал домой. Но не удержался и вышел через две остановки, прочитав на указателе Дорога в Знаменку. Прошел по этой дороге до церкви Петра и Павла, встретил священника в фуфайке с группой прихожанок, бабушек, видно шли на субботник к маленькой часовне Романа сладкопевца. Что у обочины Петергофской дороги. В церкви меня поразили иконы, было пусто. Только служительница в лавочке. Я немного посидел, успокоился, отдохнул. И душа моя захотела домой. Но и с желанием вернуться в знаменку, продолжить поиск «места». Ранней весной, когда неожиданно сильно похолодало. Почему на Петергофской дороге? пока тайна. Потом, когда потеплеет и всё «тайное» станет явным. С первыми цветами: подснежниками, нарциссами и тюльпанами и, возможно, гиацинтами, если мороз пощадит их. Тогда (етс етс

«и тайна тайн во мне опять» (АА)

«Конец второго Тома» (М. Кузмин)

Начал вчера читать в вагоне и в транспорте Третий том. Весна! с Монтенем.

Антипасха в блистательном салоне на Большой Морской. Произнёс небольшую речь о Монтене. Дело в том, что вышло совпадение: в народе антипасху, то есть следующее за пасхальным воскресеньем воскресенье называют Красной Горкой. А Монтень по-французски значит Горка.

Петр вывел меня на свежий воздух Морской улицы и сообщил, что мое выступление длилось три часа (вместо предполагаемых мной тридцати (пяти) минут. Есть от чего упасть в обморок слушателям.

Моя признательность и благодарность им, моим слушателям, моим чудо-богатырям. Чувствую колоссальный прилив сил. Это от их любви.

мой мартен Монтень (посв. Коле)

вирш

Весна с М. (далее-Монтень) скоро перейдет в Лето с Монтенем. Как в Калифорнии или на юго-западе (Франции 16 в.) погода. Жара. Читая третий том дошел до IХ главы. De la vanite. О суете. (О тщеславии)

Жизнь до ливня и после. И радуга. И Монтень промок. Но не сильно.

Узелки на память: встреча с Петром

04.06.2024

У человека из У. выпал зуб. Как у Монтеня. Помните?