Венский Шиле в японском 3D

Я не знаю, как называется этот сайт ― по картинке над заголовком понятно, почему: на японском же. Обнаружил его не я, а Ирина Кулик, ну и расшарила ссылку. А меня это зацепило, потому что там и личная история: в «Марпле» у меня был эпизод о художнике, который почти было начал переводить известные картины в объём, в 3-D. Потому что на картине же всё только с одной стороны видно, так кто же откажется посмотреть с разных сторон?

Например, мишки в сосновом лесу, Иван Грозный, убивающий сына, «Апофеоз войны». Всё это, например, можно бы делать в небольших аквариумах, из той пластической массы, из которой выделывают ангелочков и иную сентиментальную продукцию. Серая такая масса, цветом похожая на бетон, а поверх можно раскрасить яркими красками. Ну, ещё и новизна привычного: «Последний день Помпей», «Девятый вал», твёрдые, ах.

Конечно, реализм мог бы оказаться вполне рыночным, пусть он и трудоёмок. Но интереснее были более продвинутые варианты. Да, из Чёрного квадрата получилась бы просто Кааба, а вот кубисты бы громоздили интересные фактуры. Или, например, Кандинский, а также Миро – получались бы объекты, обладающие актуальным смыслом. Или представить себе только, что бы возникло, если перевести в объем Cy Twombly. Сам-то он объекты делал, но — принципиально ничего похожего на живопись, так что тут можно было бы развить. Ну а в данном случае — вот так.

Тут не в том дело, насколько я был когда-то прозорлив: мысль нехитрая, да и написать проще, чем сделать. Но вот же, иногда это реализуется. Но, конечно, идея простая. Поэтому интереснее другое: а что именно, где и зачем? В этом конкретном проекте из работ художника Шиле (венского) делаются куклы. В основном там будет сам Шиле — потому, что он любил производить автопортреты.

Япония и Шиле, какая связь? Понятная, учитывая склонность японцев к адаптации европейской культуры, это у них с 19 века. Но в этом деле интереснее всего то, что эта адаптация, преобразование происходят не вполне понятным образом. По каким-то неизвестным точкам — они европейскую культуру натягивают на какой-то непонятый, неизвестный костяк.

При этом тут не холодный разум и общегуманитарное любопытство. На сайте этого человека (вероятно, его зовут Ikuko, гендер останется неизвестным) можно обнаружить, что он так любит Вену, что даже на свой профессиональный, представительский сайт ставит свои туристические фотки города. Разумеется, Шиле для него не просто так. Разумеется, Ikuko был в Леопольде. как же ещё  — вот на его на сайте и вход в главное место хранения Шиле: это Ikuko входит через подворотню со стороны Mariahilfer .

Ikuko даже добрался  — судя по карте и картинкам на сайте  – до кладбища, где Шиле похоронен. То есть, тут длительная страсть. Это не легкие такие фейки для прикола или чисто на продажу, да их и мало. Он — делая объемы, что-то имел в виду серьезное, не кривлялся. Но там еще и этот импульс: почему именно Шиле? В принципе, Шиле вполне корреспондируется с хентаем, а это для японца понятно. И, если в хентае уже вполне в ходу трехмерные дела, то все склеивается. Конечно, особого креатива тут нет. Они бы и в 3D фильм о Шиле могли бы сделать, а раз тут картинки — то куклы. Собственно, у Ikuko есть и вполне хентайные штучки, но тоже сдвинутые в Европу: вот же, короны, мантии, то да се — глаза, опять же, европейские.

Есть ещё такая тема: разумеется, такой трансформацией полностью утрачивается весь смысл исходной работы. Вот, в самом деле – тот же Девятый вал: ну что за ерунда разглядывать его со всех сторон. То же и Шиле, там же главное — линии. Они-то все ощущения и создают, а уж какие линии в трёхмерных куклах. То есть, распускается веер вариантов – почему это имеет смысл?

А имеет. Во-первых это все в сумме красиво. Уже и по самому действию Ikuko, а еще и по меркам какой-то неизвестной красоты – параметры которой интересны сами по себе. Эти параметры очевидно, выплывают в общей конструкции — ну, какими то маячками, теми самими точками скелета: на что Ikuko обратил внимание, а что упустил. Можно рассмотреть.

Во-вторых получается, что ли, надстройка над исходным Шиле. Можно было бы сказать, что это история от Борхеса, «Пьер Менар, автор «Дон Кихота»».  Менар переписал его слово в слово, а разница между книгами очевидна, потому что вторая — написана другим человеком, в других обстоятельствах, в другое время. И, разумеется, человеком, читавшим первую книгу. Но Менар и  Борхес — дело старое, тут уже не работает. Зато сам факт перевода исходного артефакта в некоторую эмблему, одновременно отсылающую к исходнику и, в какой-то мере ведущую самостоятельных жизнь – уже вполне пойнт.

Очевидно, что эти куклы могут вести и свою отдельную жизнь, несмотря даже, что на странице сайта они вместе с исходником. Отрыв от него будет происходить. В конце-концов, исходник — это только плоскость, а объем – убедительнее. Исходник оказывается чертежом. И, конечно, куклы — в отличие от чертежей — находятся в том контексте, в котором созданы. Ну и 3D, объём, чисто жизнь. Для зрителей реальностью могут стать именно они: почему, скажем, японцы должны знать Шиле? Они видят его в виде кукол, в первый раз.

Главный пойнт: тут одновременно какой-то баланс и какое-то его нарушение. Если просто прикинуть, сколько параметров с каждой из авторских сторон (время, место, образование, культура, страна), то очевидно, что их пересечение минимально, никакое. Но именно этот минимум пересечения между исходником и 3D обеспечивает неожиданный баланс между контекстами, который тут и делает искусство. Конечно, всё балансирует на исходной работе.

Ну и да, ещё главнее – одновременно сохраняется тема обрушивания исходника, угрозы обрушения и постоянного процесса обрушения. Можно понимать и шире: вот так исходники корежатся во времени – кто же будет утверждать, что оригиналы Шиле выглядят в мозгу посетителей Леопольда именно такими, какими были придуманы? Вполне можно допустить, что в мозгу посетителей он уже принимает вид таких же объемных штук.

Ну и да, искусство происходит, будоража на непонятных основаниях, делая это иногда в странной и даже нелепой форме. связываясь с трешем, фейками и т.п. Потому что при выполнении некоторых условий вполне возможно забираться в области, кажущиеся беспонтово трешевыми. Но это старая новость, а дело всегда в том, что такое сейчас эти «некоторые условия», которые можно выполнить, чтобы зайти куда угодно, выбрать и выйти — а не влипнуть. Это очень круто, в принципе —  пространство, где трип и ломка связаны: присутствуют рядом. Тут, да, пример не самый волшебный, но схему и мораль он предъявляет.

***

Исходно опубликовано в «Арттерритории«.