Самостирание Москвы, о нём

Небольшой обмен письмами с Томашем Гланцем (Tomáš Glanc) по поводу… ну, повод там назван. Ничего личного, а типа страноведение & городская антропология.

->

Дорогой Андрей,

пишу сейчас статью про образ Москвы в современной культуре, где центральной метафорой будет ваше замечание, что Москва «самостиралась» (Томаш имеет в виду фразу из «Мозгвы ― а.л.).
И хотел попросить оказать мне такую помощь: есть ли у этого образа для вас источники, корни, аналоги, ассоциации, связи?
Я имею ввиду не узкую и специфическую семантику самостирания, а вообще топос исчезновения города.

Буду очень признателен за все, что вам в этой связи придет в голову.

С уважением Томаш Гланц

 <-

Добрый день, Томаш. Особо рассудительно не ответить, так — отдельными пунктами.

Тогда, в тексте, имелась в виду даже бытовая штука: все время закрывались какие-то точки, в которых можно было как-то проводить жизнь. Распивочные, например, и всякие мелкие заведения вообще. Тут чисто историческая закономерность — в Москве теперь уже почти полностью вычистили весь мелкий бизнес такого рода в пользу всего сетевого. Ну а там, в общем, все равно где находишься, то есть локальный топос жителя оказывается размазанным. Ну, они и всюду, и нигде. В общем, это похоже на московское метро — по нему ходят с утра до ночи миллионы людей, потом ночь, потом утро — будто накануне не было ничего.

По факту это взаимный процесс: у горожанина нет своих точек, в которых бы он мог разместить свою жизнь. Ну не Красная же площадь или Тверская — это ж такие общие места. А если точек нет, то стирается и город, он же из них обычно и состоит.

Второй момент ― отчасти, все же, городской в смысле зданий: они действительно не сохраняются, но по более системной причине, нежели просто небрежение к прошлому. По сути дела, в Москве никогда во власти не было людей из Москвы. Соответственно, тут даже не злой умысел, но этим людям просто нет дела — как-то и не может быть — до рамок, в которых они действуют. То есть, по сути все та же функциональность.

А с ней связана еще одна шутка: если получается это разрушение без оглядки на какой-то код города, то код города относят только к каким-то реликтовым историческим временам. Этот код, понятно, сейчас существовать бы не мог никак, но — из за этого функционализма — он и не обновлен, а всякий раз меняется на какой-то другой, практически этакий уни-городской с минимальной привязкой к местности.

ОК, есть, скажем, потомственные москвичи — но среди них почти нет тех, кто мог вообще представить, что этот код может измениться. Для них он может быть только прежним, откуда и постоянные переживания над утратами ― что, разумеется, только подчеркивает факт постоянно происходящего «самостирания».

Разумеется, здесь же и их (москвичей хотя бы в третьем поколении) процент — учитывая количество приезжих, которое по факту в городе доминирует (со своими мотивациями). Разумеется, им нет дела до кода города, а если и есть — то в его прагматическом изводе. Но эти части (местные и приезжие) находится в контакте, причем приезжие активнее, энергичнее — компромисс происходит при их превосходстве, чисто витальном. Отчего возникает ситуация с этакими почти сезонными, меняющимися кодами Москвы. Они, конечно, лежат уже не в городе, а как бы сбоку от него. Ну что ли типа внезапного оживления последних двух лет по поводу Стрелки и Красного октября (уже истершихся) или Парка им.Горького — в следующем сезоне он уже тоже вряд ли будет в топе. Или фактически уже выродившийся «Винзавод».

Но тут можно учесть, что мне-то как раз это нравится — я ж тоже не местный, да еще и не российский. Ну а уж советский код Москвы я тоже видел и ничего более отвратного с тех пор не видел нигде.

а