О туристических достопримечательностях, смерти и еде

Кстати, именно из-за этого я больше всего и люблю наши поездки в восточные города, где голова отдыхает от шума знакомых слов; а вот Женька, напротив, всё рвётся в Европу, как она заявляет, поставить галочку у той или иной достопримечательности, чью фотографию видела ещё в советском учебнике по истории. Не помню, рассказывал или нет, как мы в прошлом году ездили на Родос и обедать-ужинать ходили в какое-то (очень похоже, что итальянское) кофе, что как раз напротив заограженного и заросшего старого мусульманского кладбища [1]. Стоит сказать, что кафе нам приглянулось не видами, но ценой, да и кухня оказалась очень даже приличной. Хозяин нас заманил небольшим знанием русского языка и что немаловажно меню тоже оказалась в том числе и на русском, а ещё здесь был восхитительный хумус [2], но я совсем не о нём хотел рассказать. Так вот, мы три недели здесь обедали и ужинали (ну что, что далековато от отеля), любовавшись видами старенького кладбища, немного мечетью, немного кажется старейшим в регионе огромнейшим Казино [3] и маленькой желтенькой сторожкой в самом углу кладбища. И только за день до выезда мы всё-таки опознали в маленькой сторожке дом, где жил Лоренс Даррелл; мы каждый день по несколько раз мимо него проходили с пляжа в кафе и из кафе на пляж, но как-то всё недосуг было поискать мемориальную табличку, которая пряталась за каким-то восточным деревом с яркими восточными цветами. До этого мы, чисто теоретически, знали, что где-то здесь должен быть дом Даррелла, но за обилием замков, развалин и вилл, он нам не был желанным местом паломничества, мол, попадётся – хорошо, не попадётся, да и бог с ним, и так всего более чем [4]. Это не как, например, мы несколько недель лет семь тому назад гостили в израилевском Ашкелоне [5], где от нечего делать у нас была поставлена важная культурная цель обязательно найти и обойти все четыре местные достопримечательности-развалины, о которых прочитали перед поездкой; нашли только три: третью искали почти час, блуждая по пыльному пустырю, пока в кустах и в мусоре не нашли яму с какой-то уникальной мозаикой и, чуть позже, упавший столб с табличкой, что это здесь; а вот на четвёртую потратили полдня, обшаривая все кусты, заброшенные стройки и мусорки, пугая редких прохожих вопросами, где тут достопримечательная гробница или что-то, что уже не помню; так и не нашли. Но я что-то отвлёкся, и потерял мысль.

[1] Право, по кладбищам очень удобно ориентироваться. В отличие от отечественных, которые, бог знает где, тутошние, органично вписываются между отелями, маскируются под зелёные на жёлтом скверики, которые, правда, огорожены и чужие здесь не ходят. Поэтому, скажем, в любимой нами турецкой Алании, в которой были уже тыщу раз и опять собираемся, через вечер и чаще мы медленно двигались мимо такого кладбища от ужина в отеле в сторону дыры в земле, являющейся местной достопримечательностью и конечной точкой вечернего моциона. В Кемере, если не путаю, и, кстати, в Анталии кладбище не входит в привычные прогулочные маршруты, но мы также неоднажды ходили в какие-то непонятные места, доходили до кладбища, но возвращались обратно, так как идти дальше – совсем уже темно и чуточку страшно.

[2] Говорят и пишут, что на Родосе нужно есть морепродукты, но у меня с ними что-то не сложилось. В этом кафе я однажды рискнул и решил заказать осьминога, но хозяин меня отговорил, объяснив, если я его правильно понять, что их нужно долго бить, иначе они невкусные. В другом же, гораздо более аутентичном кафе, где обедали преимущественно греки, видимо, сотрудники близких от него жутко пыльных развалин какого-то промышленного предприятия, да ещё два-три раза мы, облюбовавшие здесь малоизвестный пляж у бензоколонки; так вот греки – а мы, конечно, очень внимательно, наблюдали кто, что ест – здесь заказывали в большом количестве похожие на клубки водорослей с колючками и всё такое дары моря; но мне здесь особенно полюбился салат Фавна (Женька поправляет, что салат называется Фафа, но, думаю, что это она из вредности), представляющий из себя обычное гороховое пюре; вроде, я все три раза, что мы здесь были, его и заказывал: в-первый раз, когда он мне и полюбился, во-второй раз, когда я молодым Фавном едва успел поскакать до туалета у памятника Всемирного наследия – Родосской крепости, и в-третий раз, видимо, закрепить успех.

[3] Как-то раз мы сюда зашли; непосредственно с пляжа, который если смотреть из кафе, прямо за ним, т.е. как есть, мокрые и расхристанные; служители в белых накрахмаленных рубахах и бабочках, может нам и удивились, но вежливо объяснили, мол, здесь нет филиала музея современного искусства, который Вы ищите, он, скорее всего, где-то.

[4] Пожалуй, это была самая насыщенная по достопримечательностям наша поездка. Прага, да и Рим, нервно курят в сторонке; хотя Прага, конечно же, произвела сильнейшее, но преимущественно, гастрономическое впечатление, а на голодный (нам здесь чертовски не везло с едой) Рим нам банально не хватило трёх дней, ибо в тот раз мы галопом по Италии и уложились в неделю. Правда, сейчас, год спустя, Родос вспоминается не глазами, а почему-то ногами: как мы всё время куда-то идём. Просто по улицам Нового города, между натыканными тут и там виллами ар деко или более поздних, как написано в путеводителе, в большей степени соответствующих социальным императивам фашизма, заходим в запущенные садики при больницах или детских домах; бесконечно долго идём между двумя высоченными стенами старого города, нюхаем пыль или чего похуже, когда забираемся в многочисленные дыры в стене, которые выводят опять же сюда, в пространство этих двух высоченных стен; или уже так темно, что ни черта не видно, идём по таким узким улочкам турецкого квартала старого города, что можно обдирать локти не только об темноту, но и стены жилых домов, которые мы проходим один за другим, пока не останавливаемся на свет и пьём ночной кофе в кафе на два-три столика прямо из чьей-то квартиры, и опять ныряем в темноту; просто идём по пляжу, останавливаясь по дороге нырнуть в то или иное море, потому что здесь уже волны, а там уже вечер; ещё более бесконечно долго идём по нетуристическому Родосу, чтобы найти в противоположной от пляжа части города парк с османским акведуком, находим, но идём ещё дальше, по каньону, к неизвестным нашему путеводителю древним развалинам чего-то античного, находим и идём ещё дальше, так-как из каньона не так-то легко выбраться к автобусной остановке, но городской транспорт на Родосе что-то из области фантастики, поэтому идём ещё дальше, домой, в отель; идём, не доходим, через несколько дней снова идём в сторону рекомендуемого в путеводителе акрополя, по дороге заходим в запущенный садик то ли при больнице, то ли по детском доме, спускаясь в пещеру, где жила неизвестная святая, известная тем, что в этой пещере ей привиделся на тот момент уже канонизованный, но также неизвестный святой, на этот раз доходим до акрополя, но уже темнеет, а как возвращаться не очень понятно, поэтому идём дальше; просто идём и совсем в двух шагах от отеля находим, то величественное здание непонятно чего, то шикарный парк с неработающими фонтанами и облезлыми ангелами, которых, правда в темноте не видно.

[5] Наверное, мы с Женькой влюбились в Ашкелон. Правда, я говорю это очень неуверенно, потому что как-то странно влюбляться в старость. Нет, в этом есть, конечно, что-то пасторальное – медленные старички и старушки, приезжающие каждый вечер со своими складными стульчиками на пляж любоваться одним и тем же бесконечным закатом. С другой же стороны, даже и не знаю; во-первых (тут Женькин энтузиазм дал основательную трещину), как выяснилось, в домах призренья хотя и веселятся старики, но, вот, живут мальчик-девочка раздельно; во-вторых, в-третьих, в-четвёртых и так далее – можно ещё многое возразить старости; здесь даже и развалины какие-то застывшие в своей бесконечной старости: пыльные и всеми забытые.

[6] И ещё одна ссылка. Правда, она ссылается лишь на саму себя [6].