Складные котики Стабу 29 или арт непрерывных утрат

Сначала присказка. Первые 14 лет я прожил в коммуналке на Стабу 29. Ну, тогда она называлась иначе, неважно. Дома ее вообще называли Столбовой, также в ходу были Мариинская (хотя уже была Суворова), Мельничная, Матвеевская, Елизаветинская. Впрочем, Авоту была Авоту, Акас — Акас, а Тербатас – Тербатас, хотя тогда уже тоже называлась иначе, ну а Маркса все равно была Гертрудинской. Так вот, Стабу 29. Мы жили во втором доме: их там два, а между ними – двор, прямоугольный, размеров хоккейной площадки или чуть больше, но примерно тех же пропорций. Во дворе были дыры в два подвала (дрова-уголь-брикеты), а в углу стояла телега, на которых тогда еще перевозили всякое: два колеса, ну и толкай. Это все — чтобы обозначить время, самое начало 60-ых. Теперь двор выглядит так.

Тогда на нем в центре был еще небольшой внутренний скверик, в нем — горка, еще была горка-грот справа — из известняка, что ли. Теперь двор разровняли, только слева как была некая впадина перед домом, так и осталась (см фото), там края те же, известняковые. Ее не засыпать, внизу окна полуподвальной квартиры. Тогда там жил не совсем еще знаменитый актер Себрис, ругался когда во впадину попадал мяч и подкатывался прямо к его окнам. Ну да, был и фонтан – в виде аиста. Он не работал, а потом и сломался вовсе. Точнее, с ним как-то неправильно обошелся местный пашпуйка Эрик. Не специально, но сломал, а никто починить и не подумал. Ну а теперь дом стали приводить в порядок и аист появился снова. Что ли кто-то помнил, что он там стоял или нашлись старые чертежи-фотографии? Или просто случайность? Тот был вполне натуралистичный.

Но это все контекст, а о дворе речь зашла потому, что в нашем подъезде (на фото — сразу за аистом) было полуподвальное помещение (кажется, даже без окон), в котором происходило неизвестное. Какая-то артель инвалидов, что-то в этом роде. И вот, однажды они выехали. Какое-то время двери оставались открытыми и выяснилось: они делали складных-раскладных котиков. Ну, игрушку: подставка типа стакана с пружиной, сверху котик. Если нажать снизу, то его лапы подломятся, котик сложится и уляжется на подставке. Отпустить – встанет, каким был. И вот, на полу артели был рассыпаны детали котиков, особенно — их головы. В основном черные, но попадались и белые. Маленькие, размером с вишню. Не раскрашенные (где глаза и рот), заготовки.

Пахло там как во всех рижских полуподвальных мастерских, деревом верстаков, немного железом, чуть-чуть обычной городской сыростью. Запах, в принципе, в городе сохранился, а вот зафотографировать бы это тогда… Ну вот, это и была присказка. Потому что — наконец-то — это уже делают, фиксируют. Juxtapoz.com дал ссылку на коллекцию фотографий всяких заброшенных мастерских игрушек. Там нагнетают уже в заголовке: «These Abandoned Toy Factories and Shops Will Haunt Your Nightmares». Будут преследовать вас в кошмарах, эти картинки. Автор — Vincze Miklós.

Не знаю, почему эта ссылка возникла именно теперь (я ее не искал специально, она сейчас появилась у меня в фб, а сама публикация еще 2013-го). То ли это какие-то проявления соцсетей, что и почему появляется именно сейчас — неведомо. Может, тема оказалась востребованной, вот и вернулась. Картинки:

А вот другая только что появившаяся подборка. Материал, в ней предъявленный, уже конкретно древний, так что все рифмуется: тогда это было в расцвете, а теперь — запустение. Почему? Ну, наверное, дети играют на компьютерах и пупсов уже нужно меньше. Это Mashable.com и «Doll factories» (by Alex Q. Arbuckle, фото 1931-1955).

Короче, таким был расцвет, а теперь все это в руинах:

Но причем тут ночные кошмары и т.п.? Мы ни разу не переживали по поводу котиков на Стабу 29. Напротив, это же так открылась неизвестная стороны бытия – то, что было за преградой, стало видимым, пусть даже и через свое окончание. Никакой печали, как-то такие потери не травматично обустраиваются в голове.

Вообще, тут же не очень даже и новый тренд по поводу заброшенных строений и промзон, опустошенных заводов, покинутых офисов, прогоревших с появлением видео кинотеатров (американские выглядят особенно торжественно-трагично, такой уж у них дизайн и интерьеры). Мода — не мода, но если сначала какая-то печаль в таких публикациях и присутствовала, то теперь ее уже не уловить. Что-то уже другое. Не так, что согласие с тем, что пройдет все, но процессы разрушения стали как-то естественно равноправны созданию. Ну, с другой-то стороны, это же создается отсутствие.

Или так: давным-давно мой кузен-художник задумчиво рассуждал о том, что вот же — природа… Покрась что угодно самой дикой краской и выстави на улицу — уже через полгода цвет изменится так, что это «что угодно» окажется в полной гармонии с окружением. То же происходит и в городах, чем они не природа. Не может же в городах все быть стерильным, с иголочки. Да и любой наиизощреннейший дизайн со временем сделается еще лучше – да, начав разрушаться. Нет тут повода для печали, а нормальные дела.

То есть, все эти картинки заброшенных мест говорят об изменении отношения к теме: в нем уже нет никакой кошмарности, а печаль даже и комфортна. Ну, собственно, все же взрослые и понимают, что пройдет совершенно все. Но сделает это красиво. Тот проект, в котором про игрушечные фабрики, он вообще обо всем, на что можно навесить тэг modern-ruins: города-призраки, пустые аэропорты, «места, куда самолеты прилетают умирать» (where airplanes go to die).

Но вот нет во всем этом какого-то унылого смирения с неизбежностью конца. Не вытянуть даже слабых мыслей о конце Европы или там всей западной цивилизации. Наоборот, можно даже сказать, что этим трендом западная цивилизация перенимает японские эстетические категории. А именно — Саби («естественная красота, рожденная временем», эстетика недолговечности, всякое такое) с участием Юген («прелесть недоговоренности»).

В конце концов, однажды в городе появилось это:

А потом стало быть так и сначала я даже расстроился:

Но быстро осознал: а логично же, в общем-то. И ведь тоже временно, кому ж нужна менялка на Бирзниека Упиша возле Лачплеша, они ж кучкуются ближе к вокзалу. Ну а это табло еще успеет тоже стать красивым.

***

Исходная публикация — в Артерритории.