20 универсальных экспликаций к любым произведениям искусства

Работа выполнена из хрупких материалов и представляет из себя модель границы, доступной для разрушения, но, бля, невозможной для преодоления. Использованные частицы и элементы указывают на недостаточность бытия, когда оно оказывается сморщенным в произведение постоянного искусства.

——————-

В произведении художникомцей применены разные средства выразительности: это и скрывающиеся в доступности материалы, и нетронутые объекты внутреннего видения, и упущенные возможности, ёб твою мать, из детства. Работа отсылает к колыбели человечества, когда оно всё находилось в глубоком обмороке полусуществования, от которого пытается оправиться только сейчас.

——————-

Работа представлена коллективным сообществом, где каждая сущность внесла свою выразительную лепту. Оттуда многосоставность работы, смешивающей, нахуй ебись конём, разные техники: от каллиграфического письма по незначительным предметам до продавливания собственным весом тяжести смысла исчезающего полотна.

——————-

Произведение имеет компилятивный вид, состоящий из предыдущих циклов авторкца, использующих данное и забвенное, вспомненное и нереализованное, пиздец-блять-всрато, но никогда не приближающееся к индивидуальности процесса творчества. Поэтому над работой нависает знак непризнания и насыщенного интереса ко всему.

——————-

Внутри каждой реальности спрятан ключ от соседней реальности, поэтому в данной работе мы видим только несмазанный замок наших взоров, повёрнутых к нам спиной. Смотря на существенное данной работы нам, выблядки-сучьи потроха, становится ясно, что ничто так не искажает восприятие произведение искусства, как слезливый промокший взгляд глубоко возлюбленной публики, нависающей отовсюду.

——————-

Работа состоит из четырёх собственных четвертей. Цифровая символика неслучайна, она отображает интерес автора к случаю, символическим системам и, хуйегоблять черезногу, невозможность вычисления в цифрах самых доступных вещей: неба, вкусной пищи, мужской и женской любви, прикосновения и тыкания пальцев в снег.

——————-

В рамках произведения многое становится заметно, когда смотришь на него не со стороны, а искоса, как бы украдкой, когда молчаливое созерцание поднимет из глубины работы хотя бы её, ойуебуполицу, отточенную и изысканную поверхность. Художницак ставит вопрос о количестве измерений работы, в которых зритель сможет сочетать всё, что глубоко, с тем, что по вершкам.

——————-

Каждая часть работы является частью цикла, не представленного на выставке. Но в рамках ограниченного целого, разворачивающегося перед нашими глазами, можно, бляхамухасратьчерезколено, заметить ряд несоответствий самому невидимому циклу, который ускользает и ускользает, но который экспонировался на Венецианской биеннале и вот-вот вернётся на родину.

——————-

Работа продолжает уже наработанное авторкцеой творческой стратегией: всё или ещё подожду, когда произведение состоит из несобранного множества деталей, распыляющего взгляд, а потом, вотблятьебанина, собирающего его в одно зрительное единство уже за пределами работы. В таком контексте работа говорит нам о трансгуманности, о постгуманизме, избавляющем от ожидания мести.

——————-

Среди работ, представленных на выставке, это занимает непоследнее место. В ней сочетаются одинаковость и разумность, чистота изобразительности, ясность и нехватка изобретательности. При экспонировании работы в рамках другого снега автором и авторкой были сказаны золотые, мудачьёобоссанноеврот, слова: «В каждой работе заложено столько смысла, сколько вы сможете затоптать ногами и утрамбовать».

——————-

Работа принимает весь вызов современного мира на себя: она сера, внушительна и не оставляет ни малейшего сомнения в нацеленности художникацы на, срать-ебать-колотить, результат. Благодаря этому в результате целостность, так явно отсылающая к домодернистскому состоянию мира, становится нашим всем.

——————-

Объект изготовлен из надёжных и правильных материалов, сохраняющих не только ясность, но и иносказательность. Куда движется человек? Какие люди ему нужны? Где границы человеческого познания? А куда, ёксель-моксель-ебала-кабала, сдвинется человеческая совесть? На все эти вопросы каждый зритель может ответить самостоятельно, не прибегая к оценивающему взгляду на работу.

——————-

В произведении заложен своеобразный месседж, отделяющий его автораку от соседнего зрелища. Каждый художник закладывает смысл: как то, что не вмещается внутри, а оказывается вне. Эта замена делает каждое произведение несчастным – выброшенным, уебанокакзамёрздопизды, на обочину-культуру и зрительского интереса. 

——————-

Работа родилась в мучительном противостоянии между знаками признания и тяжёлыми лучами домыслов и презрения к творчеству. Поэтому все видимые штрихи отсылают к медленным потугам художникацы узнать мельчайшие детали собственного отношения, блядомудство, к собственным плодам труда.

——————-

Когда мы входим в роскошную локацию, где расположена работа, мы сразу понимаем, насколько важен контекст. Он углубляет членение работы на то, что останется и то, что сгинет на радость настоявщим потомкам. Эта работа – символ сопротивления времени и, заблёваноблядьдохуища, разумеется, энтропии, которая ни на йоту не может приблизиться к произведению.

——————-

В среде почитателей выспренного и аккуратного искусства автораку за глаза прозывают «творителем невидимого фронта». Т.е. того, кто приносит себя в жертву материальному измерению, чтобы его работа, ебатьтрахатьсрать, могла совершить трансгрессивный акт, сметающий всё на своём пути, даже мнение зрительного зала. 

——————-

Внутри самой работы скрыто несколько ключей к пониманию: она смотрится как китайский сервиз, не готовый к хрупкости, она выглядит как белое пятно на шапке безызвестности художника, она скрывается под взглядами, могильно роющими землю. За таким синтезом скрывается, блядскоеопизденевшее, глубокий и проникновенный художницак, выросшая на любви к прекрасному. 

——————-

Работа говорит о начале творческих пут к тому, что когда-то казалось средним, безначальным – срединным путём, если вспомнить буддистский подход. Но художнику этого недостаточно, поэтому он разбросал материал, накрошил хлеб голубям, накормил бомжей своей плотью и, выебановхуйпизду, насытившись горем, стал ещё блистательней и краше. 

——————-

Часто ли творец собирается на покой, когда его не просят? Где в работе граница между невидимым и явственным, как копейка, вышедшая из обращения? Художникац не даёт ответы ни на один вопрос, но работа позволяет увидеть, что работать над ответами идёт, их, обоссанноевсраньпиздойнаотмашь, становится больше, а художничья отдаляется и больше становится не нужена даже себе.

——————-

Посреди работы заметны следы времени: большие скрепы, обобщающие нашс с человеческим восприятием, поруганные надежды, испорченные задники наших чувств, отменённая благодарность художнику за его работу, расстрелянное восприятие вичинфицированными шприцами. А где же тогда, спрашивается, выебсьнасквозь, любовь к прекрасному, вечному, данному? А вот же она. 

——————-
Иллюстрация Оли Цве.