освобождение

// один из моих проектов называется “психогеография для бедных”. одно из имён, придуманное для одной из практик. для художественно-прогулочной практики. бродил по городу в ожидании и тревоге: стали вырисовываться контуры маршрутов и метод. метод ли? так или иначе, раз в пару месяцев, иногда чаще, один или с группой товарищей, двигаюсь (движемся) по городу и его перифериям, будь они на окраине или же в пустотах, возникших промеж центральных улиц и площадей города. Я говорю о дрейфе.

Нужно сделать дрейф способом осмысленной и внимательной ходьбы.

Ходьба во время дрейфа, перемещение, из которого складываются дрейфы: все это не подчинено логике привычных маршрутов, у которых есть точка начала и точка конца.
Точка начала в логике привычных маршрутов ——это точка покидания определенного состояния ради движения к цели, которая находится в финальной точке.

Перемещение при движении из точка а(это начало ) в точку б(это мнимая реализация цели) стирается ——перемещение как опыт исчезает, а становится лишь растрачиваемым впустую временем, которое можно заполнить чем угодно в ожидании прибытия к цели.

// разве мы смотрим на город, когда спешим с утра за продуктами, или когда в стотысячный раз проходим по знакомому маршруту на работу, не обращая ни на что внимания, не оглядываясь с интересом по сторонам, лишь бегая по кругу собственных переживаний, замыкаясь в прокручивании несуществующего, пережёвывая привычное. наша зрачки обращены внутрь нас, мы даже не смотрим вперед, мы смотрим лишь на наш внутренний навигатор, который показывает: “указатель-повернуть-налево, указатель-спуститься-по-лестнице”. А в это время в знакомом привычном месте вдруг появилось что-то новое, что-то, что приглашает нас послушать историю о том, что скоро здесь произойдет или о том, что когда-то случилось здесь в прошлом и изменило ход вещей. что-то очень опасное, что-то очень естественное. что-то что может грозить полным забытьем самого себя, но так же — новыми приключениями с открытым финалом.

Дрейф есть смещение внимания на перемещение. Это переприсвоение времени, которое прежде растрачивалось впустую. Переприсвоенное время становится обиталищем внимания и перестает быть временем, утекающим в ожидании приближения к цели.

// вот я иду и смотрю по сторонам, внимательно вглядываюсь в надписи на стенах, смотрю пристально на обшарпанную стену здания, которое стоит здесь уже более ста лет, и которую всё больше теснят вновь отстраиваемые стеклянные коробки. я замечаю, как внезапно на 2 сантиметра покосилась знакомая балка, и это нарушило весь порядок окружающего меня места. я чувствую, что-то произошло. но что именно? когда именно покосилась балка? может быть она всегда была в таком положении, но лишь сейчас я это заметил? может быть, прошло несколько дней с того момента, как она покосилась, а я заметил это лишь сейчас? так или иначе, что-то произошло. символический порядок города изменился, создав смещение, которое то ли светится, то ли вибрируют. смещение, которое ломает автоматизм моего восприятия. я не могу успокоиться. мне кажется, если я сделаю ещё один шаг, я отправлюсь в бесконечное путешествие, из которого могу не вернуться.

Но что значит сместить внимание к перемещению?

— не иметь утилитарного отношения к перемещению

— смотреть на город, не ограничиваясь узнаванием знаков, но вглядываясь в место так пристально, что можно начать видеть “пустые места”, а в “пустых” местах обнаруживать присутствия.  Каждое место, которое может быть названо “пустым местом” содержит в себе присутствия. Войти в отношения с местом означает воспринять свойственные этому месту присутствия. Присутствия, находящиеся в каждом таком месте являются точками пересборки субъекта, или же порталами в “космос”. Под космосом мы понимаем, конечно же, состояние неограниченной свободы мышления, свободное от всех внутренних структурных ограничений, способное развертываться в каком угодно направлении с какой угодно скоростью. Нужно понимать, что это неограниченное ни чем мышление, пребывающее в мире, а не мышление замкнутое само на себе. Это мышление, чья свобода стремится отвоевать пространство у автоматизма привычек, обслуживающего господствующую систему ресентимента.

// ха-ха, шагая по городу, думать о философии, воображать себя философом, великим киркегардовским прыгуном, ницшевским танцором, делезовским беглецом. ускользание, ускользание, ускользание, всегда так важно ускользнуть, чтобы не получить по щам, чтобы не прилетело по голове, чтобы не дали по лицу. автозавод, автозавод. мне 10 лет, я ускользаю на огромной скорости, слетаю пролёт за пролётом этой грязной девятиэтажки. чего он хочет у меня, и почему это место вызывает столько воспоминаний? да какая разница, какое место, вернуться, вернуться из этого марева вечного повторения всех вещей, из этого тумана неразличимого воя, вырывающегося из ран, из шрамов, из этого оврага, где когда-то я в моем дветысячедевятомгоду… почему они говорят, что мне дико повезло, почему мои вещи исчезли, и врачи-врачи-врачи, детская пневмония, восьмидесятипроцентное поражение кожи,  площадь Лядова, площадь Ленина, площадь Киселева, стадион Динамо, щербинки-2, это всё из-за голоса, это всё голос не может покинуть мои лёгкие, прорваться через заслонку голосовых связок. я хочу закричать на этом пустыре, чтобы всего этого больше не было, чтобы голос растворил меня и все эту руины модернизма в небытие. чтобы осталось только мышление, только философия, только сознание-скальпель. и никакой боли.

Субъект покидает дом (в данном случае мы понимаем под домом то место, где субъект готовит себя к дрейфу — это хижина, в которой субъект посредством аскетических практик готовит себя к погружению в мир), чтобы отправиться в дрейф по городу, в ходе которого он обнаружит в городе “пустые места”. У субъекта есть шанс вступить в отношения с “присутствиями”, находящимися в пустых местах, чтобы попасть в космос.

// главное сейчас не закурить сигаретку. ты куришь сигаретку, потому что не можешь выдержать всё это, что так оказывает на тебя воздействие, находясь перед тобой. отвлечься на мгновение на сигаретку, чтобы побыть в другом месте. раствориться в табачном дыме. увидеть себя со стороны. побыть нигде. просто стоять и смотреть на невыносимость пейзажа. ландшафт складывается в идеальную композицию — это невыносимо. это невыносимо. потому что вдруг твое восприятие обостряется до пределов. ты начинаешь испытывать каждое мельчайшее движение, каждый шорох, каждый далекий звук, каждое мельчайшее изменение пейзажа. пейзаж предельно статичен — этот предельно динамичный пейзаж.

/// тебе кажется, что вещи вокруг тебя не являются тем, что ты видишь. это не фонарь перед тобой, который должен освещать улицу. это скорее, агент полиции абсолюта, который будет слепить твои глаза, когда ты окажешься перед ним — так же как светят в глаза полицейские, которые хотят проверить, а не опьянен ли ты? у городских фонарей та же функция — проверить не опьянен ли ты. не слишком ли ты в дурмане автоматизма.

Таким образом, задача дрейфа — освободить мышление от рабства, вырвав его из состояния автоматизма. Задача дрейфа — построить ситуацию, в которой бы путем перераспределения внимания и достижения рефлексии субъект, переприсвоивший собственное время, переставал бы быть обслуживающим господствующую систему автоматизма инструментом.

Пустое место — это место, в котором присутствия обеспечивают смещение восприятия и привычного хода мышления, что ломает работу автоматизма.  

Что значит почувствовать присутствия? Почувствовать присутствия — значит ощутить место как возможную ситуацию, почувствовать скрытый в месте потенциал События. Почувствовать присутствие значит возжелать это Событие. Почувствовать присутствие — это увидеть призрака, а призрак никогда не является только лишь следом пустоты или намёком на прошлое, призрак ещё и возможное грядущее.

// ах эта чистая модель освобождения. ещё одна маленькая личная уютная чертова мелкобуржуазная революцийка? ещё один беньяминовский разрывчик. о да, всё как мы любим. всё, как мы умеем. подменить революционные цели мистическим откровением, созданным собственной избыточной умозрительностью. садись, пять.

/// или уже начать говорить об этой чертовой хонтологии российских заброшек, панелек, падиков, двориков, лавочек, эстетике е-[…], русской смерти, сером ноябрьском небе в этом столь изменившемся за последние годы климате, о снеге, о моём неудавшемся браке, о моей неудавшейся научной карьере, о моей неудавшейся программе освобождения собственной… о нет. О да, о да. И я знаю, город — это место любви, политики, науки и искусства. моя любовь имеет форму города. мой город имеет форму желания. и даже банальные прогулки с любовницей по задворкам, и даже банальные променады с женой по главным улицам города, дабы быть у всех на глазах, дабы бесконечно рефлексировать собственную.. собственную.. собственное.. собственный збиввчивый jazык, но не заигрывать, не утекать в словоблудие, во все эти задворки подсознания и апрельские мечтания. во все эти травмы, индентичности, разрывы и философии. оставаться на острие актуального, быть keep in touch с абсолютом, быть одной ногой там, одной — в имманентном.

//// но просто идти, просто идти, уверенно идти к своей благоверной. я хотел сказать: “цели”

Оказаться в космосе не значит погрузиться в кататонический сковывающий транс. Оказаться в космосе — не получить мистическое откровение, которое отрезает субъект от мира. Очутиться в космосе — значит погрузиться в мир с ещё большей страстью. Освобождение — это не создание виртуального мира, и последующее за этим исключение себя из коммуникационных сетей. Освобождение это — это отключение навигационных систем автоматизма, которые выстраивают маршрут за тебя.