Мюнхен–Берлин. Рождество на выбор Вариант I. Отец Натали, жена и вьетнамка
Рада – низенького роста плотная дама среднего возраста в очках. Ухоженная, черные (крашеные?) волосы тщательно уложены. Одета в шубу, блузку с узором, блестящие туфли, при одной сумочке.
Я: В таком праздничном одеянии, без багажа… необычно.
Рада: Мне к мужу в Берлин.
– Муж проживает в Берлине?
– Он устроился в Берлине работать на два года. Мы с детьми остались в Мюнхене. Живем недалеко от вас. Два раза в месяц езжу к нему.
– В этот раз – на Рождество?
– Рождество отмечаем с шестого на седьмое января. Мы – православные.
– Сербы?
– Да.
– А я впервые пробую ехать на попутке. – Отец Натали говорит по-немецки с французским акцентом. – Поездку забронировала дочь. Рекомендовала, хвалила удобства. Сам не успел купить билет на поезд или самолет. А на каком языке вы разговаривали со своим другом в Берлине?
– На русском.
– О! Я смотрел телепередачу о России. Очень красивая страна – тайга, пустая земля, людей нет, природа прекрасная. Так же пусто в Алжире, только в Алжире тепло.
– Вы оттуда?
– Работал одно время.
– Кем?
– Я занимаюсь холодильной техникой, охлаждающими потолками. Русский, наверное, сложный язык?
– По-моему, не сложнее английского.
– Моему отцу, – вьетнамка на кресле рядом со мной оборачивается к отцу Натали, – немецкий казался проще русского.
– Он знает оба языка?
– Он учился в Ленинграде, на химика. Позже работал в ГДР.
– А Вы? Живете в Германии?
– В Австрии училась архитектуре интерьеров, два года провела в Берлине, стажировку прошла.
– А после стажировки?
– Продолжила учебу на севере Германии. Изучала архитектуру света.
– Довольно специфично.
– Архитектором света больше шансов найти работу. Специалистов меньше.
– Нашли?
– В Мюнхене.
Слово «лихт» (прим.: нем. свет) Ан произносит «ликтх».
– На работе общаетесь по-немецки?
– На работе особо не приходится. Так, иногда, с клиентами или с коллегами, о технике.
– Друзья – вьетнамцы?
– В Мюнхене вьетнамцев не так много, как в Берлине. В Берлине вьетнамская диаспора насчитывает десятки тысяч. Там у меня и есть вьетнамские друзья. Еду в гости к ним.
Ѻ
Рада долго спит, в перерывах болтает по смартфону, то по-немецки, то по-сербски. На АЗС, по пути со стоянки в ресторан-кафе-магазин, на гладкой подошве поскальзывает по слякоти. Отец Натали подставляет ей руку. Вьетнамка, неожиданно высокая, ноги иксиком в неуклюжих сапогах, черная куртка, мандариновый свитер, апельсиновая шапочка, топает вслед за ними. Произвольно сложившаяся многонациальная семья.
.
.
Вариант II. Хун Цянь и Юлиан
25 декабря. Через сайт попуток приходит имейл: Привет, шлю тебе номер моего мобильного, много приветов. Гао Хун Цянь.
Я: Спасибо, до завтра, 26.12, в 10.00 час., станция метро Г*дорф, К.
В час дня — имейл от некоего Юлиана: Привет! Хотел бы завтра поехать с тобой в Берлин. Мне только не совсем ясно, откуда ты отправляешься. Из Х* для меня было бы отлично. Сообщи, пожалуйста, заблаговременно, есть ли еще место. Спасибо. Веселого Рождества.
Я: Привет, Юлиан, место есть. Мы отправляемся, как описано в объявлении, от станции Г*дорф…, за одну станцию до Х*.
Юлиан: Ладно, место беру, увидимся завтра утром. До встречи.
Я: До утра тогда, К.
26 декабря, десять часов. СМС от Гао: Я уже здесь.
Тремя минутами позже я на стоянке около станции.
Гао – коренастый азиат с круглой головой и птичьими чертами лица. Голос у него высокий, женский.
Подоспевает и Юлиан – неформально одетый каланча: цветная рубашка, растянутый свитер, штаны в клеточку, мягкие фиолетовые мокассины, лоскутное пальто домашнего пошива, вязаный шарф. Тяжелая оправа очков, щетинистый подбородок, усы. Волосы слева до плеч, справа выбриты. Лицо рыхлое, мучнистое.
Друг – мне: Не немецкое. – Заметив, что Юлиан пришел не один, а с другим молодым человеком: Ой, какие мальчики. Прощаться будут нежно!
Мы с Юлианом здороваемся, он же другу на приветствие отвечает комплиментом: «Красивая куртка!»
Куртка кожаная, с рисунком Эда Харди: черепа.
Я – азиату: Как произносится Ваше имя?
Он, поднимающейся-опускающейся интонацией, извилистой мелодией: Хун Цянь!
Я повторяю за ним, но в интонацию не попадаю. – Повторите, пожалуйста.
– Хун Цянь.
– Надеюсь, за шесть часов в пути научусь.
Хун Цянь вежливо хихикает.
Юлиан: Мне очень подошла попутка – и по времени и по месту отправления. Тем более, что на сегодня мало предложений.
– А я и не рассчитывала, что в праздники объявятся попутчики.
– Вы почему сегодня едете?
– Да просто… в праздники спокойнее и нет грузовиков.
Я – обоим: Вы оба в Берлине живете?
Юлиан: Я — да.
Хун Цянь: В Мюнхене. В Берлине – мой маленький брат.
Я невольно улыбаюсь – Хун Цянь ростом меньше меня. «Маленького» брата представляю еще меньше, ростиком с ребенка.
– Брат взрослый?
– Да!
– Значит, Вы о младшем брате?
– Да-да, о младшем.
Я – Юлиану: Был у родителей на Рождество?
Юлиан: Да, а на станцию привез меня брат. Мы с ним не виделись все эти дни, сейчас хоть позавтракали вместе.
– Родителям не жалко было отпустить тебя?
– Да, им было жалко, но мне вечером работать.
– В баре?
– Нет, в приюте для бездомных.
А от самого Юлиана запах идет – алкоголя, одежды…
– Учишься на социального работника?
– Да. Но в приют устроился по личной инициативе. Его держит одна моя знакомая, она набирает работников из круга своих приятелей. Работать буду посменно, с девятнадцати до часа ночи – вечерняя смена, с часа ночи до шести утра – ночная. Две смены в неделю вполне можно взять.
– Где это?
– На Иннсбруккер плац, в Шёнеберге. Сегодня – мой первый день работы. Я специально так выбрал, с Рождества. Раньше я уже и позднее возвращался в Берлин, накануне Нового года, но выходила суета — приезжаешь, а там снова праздники.
– Суета от празднеств?
– Да. В этот раз у меня будет больше времени, чтобы толком освоиться в Берлине. Потом… у нас ведь всегда кто-то живет из друзей, надо пообщаться. Я и в Мюнхене встретился с друзьями – днем отмечал с родителями, по вечерам ходил по пати.
– Друзья по школе?
– Да, и по школе тоже. Кое с кем до Рождества пересекся в Берлине. Туда перебирается уйма людей.
Хун Цянь: И я думаю поселиться.
– Почему?
– В Мюнхене жилье дорогое. В следующем году ко мне приедет жена, а тысячу евро за двухкомнатную квартиру в Мюнхене я платить не могу.
– Кем Вы работаете?
– ИТ-консультантом.
– Работу найдете везде, наверняка, и в Берлине.
– Но в будущем я хочу вернуться домой.
– В Мюнхен?
– В Китай!
Какое-то время Юлиан с Хун Цянь разговаривают, но разговор глушит гул выхлопной трубы. Юлиан засыпает с книгой в руках, Хун Цянь выглядывает в окно – деревья, кусты, поля в изморози. Тона тонкие – бежево-охристые, зеленые, коричневые, красные, припорошенные белым. На небе клубятся облака, растягиваются, расплющиваются, пухнут, налезают друг на друга вереницами. Хун Цянь, насмотревшись пейзажей с облаками, развлекается планшетом, возможно, работает.
Ѻ
Под Берлином Юлиан просыпается. Протерев глаза: Ура! Скоро – дома!
Я: Хорошо спал?
– Долго… В Мюнхене по ночам не спал. Спал, то есть, максимум по три часа.
– Ты давно в Берлине?
– Семь лет.
– В разных районах жил?
– Нет, все одном и том же, Моабите. Месяцами был за границей. Но получалось так, что, когда вновь появлялся в Берлине, освобождалась очередная комната в квартире.
– Сколько комнат в этой коммуналке?
– Три комнаты и общая гостиная, в которой можно перекантовываться на диване. У нас вечно кто-то ночует, или проездом, или в поисках жилья.
– Какие страны ты посещал?
– Юго-Восточную Азию и Ирландию. Самое длительное пребывание – десять месяцев. В Ирландии нанялся на ферму.
– А в Азии?
– Кочевал. Вел блог «Путешествие и подсознательное», о путешествиях, точнее, скорее даже о философии.
– Ведешь его поныне?
– Начались какие-то технические неполадки, и я его забросил. Но два года он функционировал.
Около станции электрички «Тиргартен» Юлиан неуклюже цепляет ремнем к рюкзаку плоский сверток в лиловой подарочной бумаге с надписью серебристой гельевой ручкой: «ЮЛИАНУ», туго затягивает ремень.
– Не помнёшь?
– Ничего. Там всего лишь календарь.
– На электричке поедешь?
– Отсюда за пятнадцать минут дойду пешком. Погода прекрасная, как раз под зимнюю прогулочку.
Я – Хун Цяню: С наступающим Новым годом!
Юлиану: А тебе удачно трудиться на новом поприще!
Бензин подходит к нулю, мы заезжаем на автозаправочную станцию.
Друг: Какой у этого Юлиана правильный язык – интеллигент! Только, к сожалению, неинтересно рассказывает…
– Он не успел. Ему не дали разогнаться.
– Сидел бы впереди, навонял бы тебе.
– Бедный китаец.
– Что-то якобы брат на Юлиана не похож – обыкновенная внешность, отнюдь не неформал.
– Молодые, умиленные.
– Ага…
В Интернете разыскиваю имя китайца. Гао означает «высокий», Хун – «душа», Цянь – «деньги». Высокая душа – деньги? Надо было спросить у него.
.