Панические рассказы (царство стариков)

֍

Наполеон выиграл битву при Ватерлоо в шесть часов вечера.
Моя фортуна мне изменила, на этот раз навсегда. Но слава о моих деяниях останется в веках.

֍

Самоуважение раскладываем на составляющие, представляем себе каждый элемент в отдельности, складываем обратно, но сложить воедино уже не получится, паника, понимаешь.

—

Сапожную будку возле рынка сожгли просто так, связки шнурков вывалились гурьбой. Из лопнувшего от жара окошка и долго тлели на мостовой.

—

Лея вышла замуж за Дорона в 2010-м. Дорон ушел к Кристине, через год вернулся домой. День рождения у всех троих в один день, как-то неловко все получилось.

֍

Конрад его зовут, а живет он там, в старых Катамонах. Змеелов с лицензией, работать не любит, курит гашиш в сарае во дворе, очень много спит. Хороший человек.

—

Из головного вагона вышел машинист поезда с гитарой. Он был осунувшийся, небрит, в щетине застряло перышко от подушки. Помятость ему простили, а перышко нет.

֍

Дух Спинозы и дух инженера Попова прогуливаются по тропинке за дровяными сараями. Говорит в основном Спиноза, конечно – Попов кашляет, кивает, пробует шагом попасть в ритм речи.

֍

У психопата одна радость в жизни, после припадка наступает сладчайшая минута опустошенности. Как если бы был полный дом гостей, и вот все разошлись, наконец.

—

Три года назад из катакомб в Иудейских горах вышли люди в лохмотьях и без документов. С ними был полуослепший ручной шакал, их видели местные жители и группа итальянских туристов. Итальянцы угостили незнакомцев кока-колой и печеньем, шакалу досталась вяленая колбаса. Кто-то вызвал полицию и спасательные службы, но к моменту появления – к моменту прибытия – при появлении – все растворилось, исчезло, расшаталось.

֍

Тогда еще практиковались встречи «десять плюс десять». Отбирались всем миром десять наимрачнейших личностей и десять весельчаков – женщины, мужчины, все равно. Накрывали стол, устраивали вечеринку, говорили обо всем, ссорились, пели, обнимались. Веселые всегда слегка подличали, мрачные срывались на нервах, бессовестные были времена.

—

Совершенно закрытая община, в прямой речи употребляются только гласные, прекрасно понимают друг друга.

—

На учениях в Киеве в 72-м году с обрыва к реке кубарем скатился танк, никто не погиб, но в полку с тех пор любое разгильдяйство называли киевским. Грешно вспоминать, люди были проще.

—

Он это тот. Мамочки. Держись, подружка.

֍

Мне ростбиф из оленины, пожалуйста, – так решил пожилой клерк. Его товарищ помоложе заказал тефтели, они оба посматривали на часы. Ели быстро, не глядя друг на друга. Закурили почти одновременно, счет оплачивали порознь. Господи, – сказал пожилой, – мне кажется, что мы отобедали в одной стране, а на службу вернемся в другую. А кто сказал, что мы вернемся, мы не вернемся, самолет через полтора часа. Какой самолет, у нас аэропорт упразднили при царе Горохе. Ну, поезд, пускай будет поезд.

—

Фотография Льюиса Кэрролла, пять школьников, Твайфорд, 1859 г. Отпечаток почти в идеальном состоянии, хранился в семейном альбоме одного из этих школьников, не продается, но нынешний владелец может обменять на Леже. Очень любит Леже.

—

Слюдянка – подземный город железнодорожников. Гроты, коридоры, цистерны, колодцы. Выход наверх, в смену по школьному звонку. Красные глаза старожилов, библиотека в тридцать тысяч томов, тревожные чемоданчики. Бутафорский черный эбонитовый телефон оказался живым и работающим через коммутатор.

֍

Никто, ни единая душа не сказала, что автобусную остановку давно перенесли на параллельную улицу, девушка в ситцевом платье в горошек так резко нагнулась поправить ремешок сандалии, что неподобающие мысли ударили в голову, водометные машины спрятались за углом, демонстранты бушевали на проезжей части.

—

Литейный цех закладывали первым, там и бетонная подушка еще по старым стандартам, а вот душевых не хватает, начальник цеха ютится в какой-то коморке, кузнецы насмехаются, а литейщики как дети малые, все нипочем.

֍

Мы вместе готовили к печати альбом «Головные уборы древней Руси» и рассорились тогда вдрызг, и повредили макет, и нас вызывали на ковер. И как-то обошлось, все утряслось, и мы смеялись, мы тогда много смеялись.

—

В обществе не затихают споры о заключении уехал из страны однако вскоре он исчез и больше никогда и нигде не появлялся.

—

Диего никогда не был в Коломне. Следы фальшивок Натальи Гончаровой ведут в Коломну. Не только графика, между прочим, холстов штук восемь. Подделки грубые, неотесанные. Всем жаль Диего.

—

Да в общем-то ничего особенного. Меня тогда звали Константин, я работал на силовой подстанции Свиблово, отвечал за схемы нагрузки. И был случай в июне, когда индикаторы по перегреву резко пошли вверх, всех технарей срочно вызвали в смену. И я первый обнаружил ошибку в программе, глупую ошибку плохую ошибку СТРАШНУЮ ОШИБКУ И С ТЕХ ПОР Я НЕ В СЕБЕ давно не в себе скоро это все закончится.

֍

На складах «Тадиран» (холодильники, кондиционеры) в подсобке обнаружился –
Включили огромный рубильник, внутри агрегата что-то зафырчало –
Разыскали автора, указанного на алюминиевой табличке, примчался корреспондент «Маарив» –
Боже мой, – сказала бедная уборщица-техничка, – Боже мой, неужели все это происходит здесь и сейчас.

—

Барбук его звали, ездил на «Харлее», в багажнике холодильник с пивом. Барбук, – однажды сказал я ему, – ты же ебанутый на всю голову, признайся. Нет, дорогой друг, – отвечал Барбук, – есть и похуже меня.

—

Коробку передач необходимо упростить, трех скоростей вполне достаточно. Линия кузова слишком вызывающая, не так ли? Придется поработать и с цветовой гаммой, сегодня почти никто всерьез не занимается цветом. Кстати, меня зовут Пи Эн Готт, давайте знакомиться.

—

Но есть такие люди, которые не знают, что такое залоговая стоимость или платежный баланс. Я никого не осуждаю, я просто пытаюсь сосредоточиться,

֍

Хроническая амнезия с четким алгоритмом – выпадение из памяти первой четверти из каждой минуты, включая сон.

—

Конь гривастый, конь брыкастый. Телеграфируй, следующая строка не должна иметь ничего общего с природой.

—

В домашнюю библиотеку допускались только две книги – «Робинзон Крузо» и «Остров сокровищ». Издания на всех языках мира, сотни и сотни томов. Хозяин дома медленно спивался, никто не мог ему помочь.

֍

Рассказ о совместных мучениях
На позицию выдвигались до рассвета, раскопки из-за жары сворачивались рано. Ополаскивать черепки считалось легким и роскошным делом, шланг с водой приберегали для ветеранов. Битое стекло укладывали в ящички с песком, металлические фрагменты, кости, камни со следами обработки шли в сортировочную палатку. Иногда пели диковатые песни, почти без слов, жара сглаживала неверные ноты.

—

Рассказ о последней малости
Моль сожрала носки верблюжей шерсти, где я теперь найду такие.

—

ДОС это дом офицерского состава. На проходной военного городка солдаты имели штыки на поясе, ворота должны были открываться электромотором, но из-за проблем с проводкой был предусмотрен ручной привод. Полковник любил устраивать хитроумные проверки на предмет проникновения посторонних, организовывал целые театральные представления, даже цыган привлекал. Часть расформировали совсем недавно, остался только памятный знак на клумбе. Сейчас это практически центр города.

֍

Рассказ о встречных коммуникациях
Электричество не выдержало первым, затем отключились телефонные сети, колодцы канализации выплюнули чугунные люки, аварийные службы сбились с ног, мэр отключил мобильный и вышел в резиновых сапогах к людям, скворцы-майны кружили и собирались в тучи. В парки выехали передвижные кинотеатры, запасы солярки стремительно таяли.

—

Каталог это вид опьянения, перечислить значит полюбить.

֍

Господа, на вас страшно смотреть. Вы вконец извели себя. Я даже не предлагаю успокоиться, это бесполезно, я предлагаю переключиться на конкретное дело. В черногорском отделении просят помочь с рекламой, давайте обсудим.

—

На фризе фигуры конкистадоров, почему-то с крыльями. 
Не может быть. 
Вглядитесь сами. 
Это не крылья. Может быть, какие-то парные чехлы. 
Для чего чехлы, зачем чехлы? 
Я не специалист, я не знаю. 
Бессмысленный разговор, какое-то затмение человеческое.

֍

В погоне за счастьем Петр переступил человеческие границы, развелся, уехал в деревню.

—

Нередко тлеющие очаги раздражения вспыхивают открытым огнем по самому ничтожному поводу. Я пользовал средних лет господина, который приходил в бешенство от любого женского смеха. В итоге мы договорились, что… – впрочем, кажется, я неверно помню, я, увы, ничем не смог ему помочь.

—

Костюмерно-пошивочный цех Малого театра переживает непростые времена. Профсоюзные активисты изгнаны, ветераны бедствуют, молодежь работать не умеет и не хочет. Складские помещения запущены, денег нет даже на уборку, дирекция грозится приостановить закупки тканей и оборудования. Достаточно мы настрадались, пора на пенсию или как там у вас называется заслуженный отдых.

֍

Болваны и прощелыги. Вот так я отвечу на ваш вопрос.

—

Сорок лет назад британская рок-группа Uriah Heep выпустила альбом Wonderworld. Критика встретила альбом прохладно, хвалили, как правило, одну-две композиции – порошковая металлургия что это такое вообще, где вы откопали эти книги, открытки, простите меня. Так вот, уникальность момента в том, что каждый из нас вектор – направляющая консоль – Дмитрий Шостакович в гробу бы перевернулся.

֍

Лично я не присутствовал на последнем собрании творческих работников, я был в командировке в Милане. А по приезде вышел из профсоюза, взял бессрочный отпуск и сбежал в Литву, жил в лесу, откатывал жизнь назад, год за годом, пока не очнулся двадцатилетним. Но было поздно, вроде все живы и молоды вокруг, а ты-то уже все знаешь.

—

Орнитологи перессорились из-за обыкновенной сойки, Господи Боже. Шломо Бен Порат потерял лицо, госпожа Люда Полак в предобморочном состоянии шептала проклятья. В разгар перепалки кто-то разумный включил в микрофон прогноз погоды, твердый голос с твердым ашкеназским выговором подействовал отрезвляюще, «к вечеру понижение температуры» с надеждой повторяли все.

֍

Рассказ-предупреждение
Сюжет мультфильма был детективным, причем с элементами т.н. саспенса, музыкальный ряд небогатый – отрывок оратории Генделя, проигранный наоборот. Концовка спорная, с розовыми слонами ни с того, ни с сего. Автор и режиссер раздавал интервью без разбора, бешено ругал фестивальную тусовку, грозился сжечь свое творение, планировал разъезжать в фургоне с кинопроектором и устраивать показы на площадях и вокзалах. Ему странным образом верила и сочувствовала публика, но ему все было мало и плохо.

֍

Сразу за Кирьят-Моцкин раскинулись Холмогоры, но попасть туда невозможно, граница существует зеркалом с той и другой стороны.

—

Сказка о закрытых сообществах

Отцы-основатели назвали свой круг почему-то газолином. Так и повелось – газолин постановил, газолин рекомендует. Всегда в третьем лице, всегда лаконично и даже грубовато. Культ подчинения должен быть радостным, безотчетным, как бабочка на цветущем лугу.

—

Дорогая, становится прохладно, давай прибавим шагу.
Милый, я абсолютно бездоказательно убеждена, что поворотные моменты истории скрыты от нас в малых поступках самых случайных персонажей. Вот прямо сейчас господин возле киоска с газетами зажигает сигарету, если зажигалка вспыхнет с первого колесика, то события пойдут в одну сторону, если же придется чиркнуть два раза, то совсем в другую.

—

Кленовый сироп это чушь собачья, кому он нужен вообще. Значит так, оладьи мы делать не будем, займемся яичницей, но с подвохом – вставим в желток рыбий глаз, чтобы было стыдно и вкусно.

֍

Арочное перекрытие изобрести невозможно, можно подглядеть и повторить. Колеса это тоже касается. Поэтому подглядывать нестыдно, вот к чему я веду. Стыдно спать без сновидений, например. То есть твой разум ленив до такой степени, что восстанавливать силы можно только вполсилы.

—

Рассказ о радостях человеческих
Нашу делегацию почти спустили с лестницы. 
Поделом, нужно признаться – с вашими конкистадорскими замашками вам лучше дома сидеть. 
Вот как ты, оказывается, думаешь. Поставлю в известность, как говорится. 
Я тебе коньяк привез. 
А я тебе пастилу.

—

Снова и снова маленький Джованни учится ремеслу чертежника – мосты и замки, детали машин, энергетические узлы. От усердия выпячивает нижнюю губу и сопит. Через год он покинет родную Италию и начнет новую жизнь в Нью-Йорке. 

֍

Разночтения встречаются в именах собственных и географических маркерах. В целом, копия полнее оригинала, машинопись четче, помарки исправлены предельно аккуратно. Некоторые диалоги расширены, аппарат комментариев выстроен яснее. Печатать предлагается по копии, но если у коллег есть сомнения, то издание придется отложить, дискуссия, знаете, рискует пойти в эмоциональном ключе.

—

Я феноменально удачлив, я буду приносить вам удачу. 

֍

В архивах Дулёвской фабрики фарфоровых изделий нашелся эскиз 20-х годов, настольная статуэтка – Бакунин слушает молодого князя Кропоткина. Образцом явно послужил Репин со стариком Державиным и юным Пушкиным. По эскизу уже в наши дни сделали отливку, агитационный фарфор всегда в цене. 

—

Вышедши в отставку, майор А. основал мастерскую по починке бытовой электротехники. «Чинить-паять» – высмеивала его жена. Майор не унывал, работал один, когда заказов не было, учил болгарский язык по самоучителю. На почве болгарской грамматики /// прошло три года /// память отказала, жизнь превратилась в пытку.

—

И вдруг бабах – комплексная ревизорская проверка, директор тут же купил новую шляпу, у него уже штук двадцать только на работе. Господи, – сказала Тасечка, – у меня только отношения наметились, я же худею, у меня диета шестнадцать на восемь. Продажи встали, курьеры пьют чай с утра до вечера, Тасечка плачет. Конторские в конференц-зале устроили просмотр фильмов Иосифа Хейфеца. У нас все любят кино, можете ли вы это понять.

֍

Ближе к выходным потянуло холодом, еще зеленая трава подернулась изморосью. Молочница надела шерстяную фуфайку поверх белого халата. Лук-порей подорожал. Дети по дороге в школу притворялись хоккеистами.

—

Рассказ о малозначимом
Фы-фы-фы – пытался разговаривать маленький сын генерала, сидя в траве. Ветер сыпанул песком, нянечка заохала, фы-фы-фы сказал мальчик, ничего страшного, ничего особенного.

—

Бедные липы пригорюнились и накренились, хозяйственные пристройки стремительно ветшали, колодец высох вчистую.
А раньше здесь была совсем другая жизнь.

֍

Когда вспомнили о голубятне, то оказалось, что и голубей раздобыть непросто, и устройство самой голубятни никому не ведомо. Помощницу референта отправили на московские окраины, где сохранились еще редкие любители. Она вернулась с чертежами и ценными сведениями, через месяц голубятня была готова, птица ворковала и нежилась. Гонять голубей наняли пенсионера-активиста, старик вкладывал в дело всю душу.

—

О, этот Исайя Берлин не так прост. Известно ли вам, что раз в неделю Исайя покупает новенькие плоскогубцы, рукоятки аккуратно отрезает болгаркой, а хватательную, так сказать, часть полирует и обрамляет в ореховую рамку? Таких произведений за много лет накопилось несметное множество, дом Исайи превратился в настоящий музей несчастных плоскогубцев, и он не может, не имеет права остановиться.

—

Прошу всех присутствующих сосредоточиться и уверовать в то, что я сейчас скажу – мы никогда и нигде больше не увидимся, никаким образом, даже с помощью ухищрений и уловок. Давайте выпьем за это, попрошу до дна.

—

Господи, убереги зверя от страшного.

֍

Пациент Д. сбежал из больницы в ночь на субботу, в длиннейшем черном пальто. Спохватились нескоро, полиция отказалась вмешиваться. Старшая медсестра загадочно произнесла: «Это очень замечательно и превосходно».

—

Рассказ о Москве (1)
На рассвете из подъезда бывшего купца Родионова дома вышел чудовищно тучный господин. На углу он зашел в круглосуточный гастроном и купил мороженое «Фантик», но есть не стал, зажал в кулаке и через короткое время выбросил нетронутую упаковку в урну. Тем временем рассвело, загудел транспорт, толстяк засмеялся и пробормотал сам себе: «Бедный Робин, как ты сюда попал». Дорогу ему вдруг преградила небесной красоты молодая женщина и закричала: «Иди уже домой, не нашлялся, жиртрест».

—

Рассказ о Москве (2)
Этно-поп не очень меня увлекал, мне казалось, что главный трагический голос скрывается в застольных мотивах – знаете, годы нэпа и позже, до самой войны – мне виделась джазовая платформа для осмысления. Оказалось, что электроника уместнее, лаконичнее.

֍

Итак, нужно восстановить по цепочке как можно скорее, т.е. полнее:

– прочитанные с детства книги, начиная с самого первого удивления (любые книги, «Занимательную физику» Перельмана тоже, например)

– музыка, также начиная с первых услышанных мелодий

– музеи, галереи, альбомы живописи

Далее по списку читать, слушать, смотреть – изо всех сил как в первый раз, через силу, выворачиваясь и лукавя. Алгоритм в конце-концов выстроится, но станет издеваться и высмеивать нещадно. А ближе к завершению от тебя нынешнего останется такой небольшой теплый зверек, попищит и смирится, что делать.

֍

У меня была зажигалка, насобирали хворосту, развели костер. Милый, что будем делать дальше? Дальше нужно выйти к шоссе, где-то неподалеку должна быть дорога. Нас двое, но на самом деле гораздо больше, тысячи и тысячи, нас зовут в разные стороны, это очень мешает, не правда ли.

—

Нас завалили бумажной работой. Даже облегчение какое-то, прости Господи. Сонливость мысли обрела, наконец, порядок действий. В итоге каждого призовут к ответу, мы же все понимаем. И все равно – облегчение.

—

Нескончаемый спор, гностики побеждают. Вино льется рекой, блюда с перепелками разлетаются по столам и столикам. Соус пачкает одежду, дамы слизывают пятна не прикрываясь платочком. Огромного роста господин рычит от невозможности высказаться, дитя улицы, жуткие манеры.

—

Мэр несуществуюшего города, самозванец чистой воды, устраивает заседания подотделов с обязательной явкой. Приходят такие же самозванцы, бурно обсуждают невесть кем предложенную повестку, оскорбляют друг друга, мирятся тут же. Разъезжают по улицам на велосипедах, чтобы не прослыть расточителями, часто повторяют «политика есть искусство возможного».

֍

Я не могу читать, то что вы читаете. Я не люблю спорт и искусство, метание копья отвратительно в моих глазах, музеи и галереи привечают только своих. Долгая жизнь в маленьком городе наложило особый отпечаток на мои вкусы, я не слышу музыку и не понимаю драматических сцен. Меня интересует точная механика, я часовщик в прошлом, такой красоты как в механизмах Павла Буре я не встречал нигде. И дикторши центрального телевидения моя любовь, мои жены в каком-то смысле, моя семья.

֍

Некрасивый продавец настурций женился на очаровательной продавщице гортензий. Вместе слушают симфонии Малера, десятая вызывает лютые споры. Они все преодолеют, обо всем договорятся, совсем забросят цветы, и, целуясь и нищая, угаснут где-то на слободских окраинах.

—

Запредельная сумятица на площади, водометные машины приближаются очень медленно, как в невесомости. Воздушный шар с камерами наблюдения плавает рывками, оператор нервничает. Протестант в надувном костюме Микки-Мауса теряет сознание, его выносят на руках за ограждения. Музыканты камерного вдруг начинают увертюру из «Севильского цирюльника», полицейские фонариками чертят радуги. Микки-Маус бормочет, очнувшись – я ноль, пустое место, через меня перешагивают и идут дальше.

—

Хуже всех, конечно, посетители музеев и галерей – в сущности, простреленный пиджак Ленина и картина, скажем, Хуана Миро плавают в одном растворе, притворяясь одними и теми же золотыми рыбками. 

—

Что здесь происходит?
Комиссия заседает, самое обычное дело. Кажется, по инвазивным пернатым, я, честно говоря, не вслушивался.
А всматривался? Глянь на таблички с фамилиями, Ихарев, Глов, Утешительный – ничего не напоминает?
Бог ты мой, точно, «Игроки» Гоголя. Что с нами не так? Во что мы опять вляпались?

֍

Сжечь все рояли на планете. 
Напечатать десять миллионов экземпляров книги Акима Волынского о Леонардо.
Приготовить обед из двух одинаковых блюд. 
Составить список ласковых слов на каждое время года, Господи, помоги.

—

Я с детства неспособен определить день недели и число месяца. Только с помощью календаря. У меня в каждой комнате по календарю. Исторические даты я запоминаю прекрасно. Я все время как будто слегка нетрезв, но это обман, я не пью совершенно ничего. Наверное, я и есть календарь, не могу же я заглянуть сам в себя.

֍

Рассказ о сборном концерте
В первом отделении на сцену вышли звезды оперетты с давно набившим оскомину репертуаром, все действо вытянул опытнейший мистер Икс. Антракт устроители решили сократить, буфетчицы даже всплакнули. Во втором отделении планировали заезжего фокусника, но ассистент из студентов напортачил с транспортом, решили не рисковать и позвали клуб песни «Прекрасное далёко». Зрители чуть не пустились впляс, директор дворца культуры сидел в последнем ряду с каменным лицом.

—

Рассказ о неисправном оборудовании
В марте техобслуживание не планировалось. Паводок и оползни, бесконечная суета, что-то произошло неописуемое, логика, слова, мысли, все пошло прахом. 

֍

Первый микрорайон мы назвали Карамзино, второй остался без названия, а третий так и назывался третьим. Жилой фонд обветшал как-то почти мгновенно, уличное освещение, транспорт пришли в упадок еще стремительней. Старосты домов на все вопросы отвечали односложно, как в полусне. Из окрестных лесов явились дикие кабаны, детей не выпускали из дому. Никто не в чем не виноват, а жить стало невыносимо.

—

В одной из пьес Эдуардо де Филлипо в совершенно проходной сцене появляется мальчик лет семи, ни слов, ни реплики, ничего. Он садится на край стола, пока настоящие герои высказываются, болтает ногами, хватает яблоко со стола и исчезает. Обычно мальчика играет травести, ну, можно понять, так проще. Ах, если бы мне в детстве дали сыграть этого мальчика, я усвоил бы нечто важное, нечто бессовестное, моя жизнь пошла бы совсем по-другому.

—

Рассказ о беспечном старьевщике (пишущая машинка с латинским шрифтом)

֍

Выехали в Хайфу в четыре утра, вернулись домой заполночь. И так всю рабочую неделю. Разговаривать почти разучились, запах еды из супермаркета вызывал гнев. Небо и море потеряли краски, и всем снился одинаковый сон, какая-то рыбалка на озере, бестолковая и никому не нужная.

֍

Я мог бы и дальше рыскать по аукционам и помойкам, но время критически замедлилось, я стал невыносим, звезда моя закатилась.

—

В музее нашего завода помимо первого в России гидравлического пресса больше и не найдешь ничего. Есть, правда, один загадочный экспонат – закупоренная бутылка то ли машинного масла, то ли мадеры, без этикетки, без пояснительной таблички. Директор музея объяснял мне, что это как талисман, и хотя и не найден в описи, но трогать нельзя, иначе беда. По слухам бутылку принес – дальше директор начинал сипеть как последний негодяй и знаками приказывал немедленно убираться вон.

—

Рассказ о сквозняках в смежных помещениях
Вентиляцией не заведовал никто, завхоз пожимал плечами, а механик смотрел независимо. Технического директора вообще никто никогда не видел, табличка с именем на двери его кабинета была привинчена шурупами со спиленными шлицами. Кабинет был незаперт и пуст, на столе стоял механический календарь, дата всегда была 31 декабря 1978 года.

—

В продуктовом магазине первой заплакала девушка у стойки со свежей выпечкой. Потом зарыдали в кондитерском, в бакалее, в молочном отделе. Через короткое время плакали и голосили все, включая кассиршу и вспомогательных рабочих. Никто ничего не понимал, просто плакали без причины.

—

Завпостом театра кукол много лет служил огромный араб из Вифлеема, механический гений – да что там, он был просто незаменим. Когда театр окончательно обанкротился и закрылся, завпост эмигрировал в Канаду, открыл какую-то мастерскую. По праздникам исполнял в лицах сцены из бывших спектаклей, весь репертуар помнил наизусть.

֍

Я четыре года отработала на «ресепшн» в гостинице на окраине. Возненавидела туристов, голос стал скрипучим, научилась незаметно засыпать сидя, в целом справлялась неплохо. Попала под сокращение, пошла на курсы пчеловодства и виноделия, закончила с отличием. Теперь у меня пасека на восемь ульев, вином не заинтересовалась в итоге. Мои друзья говорят, что я живу скудно и скучно, но они не умеют спать сидя, они глупы и ничего не видят и не слышат, я не такая как они.

—

Чаадаева мы элементарно проспали, ничего не поняли и не усвоили, даже по звуку. Нам нужны были выкрики с длинными гласными, а какие длинные гласные у Чаадаева.

֍

Мой Бог, мы отрезаны от внешнего мира. Где-то на чердаке есть радиопередатчик коротковолновый, дед увлекался, но кто ж знает как к нему подступиться. Там еще старые журналы, пластинки, и проигрыватель, кажется, тоже должен быть. О нас никто не вспомнит, но и мы бы не вспомнили. Невозможно быть просто хорошим человеком без веской причины.

—

Фамилия Картузов мне ни о чем не говорит.
Мокрое шоссе не кажется металлической лентой.
Вечная жизнь обязательно предполагает продолжительные перерывы.

—

Рассказ о легкости
Как бы ты не уставал, не проклинал свою неспособность легко существовать, немного найдется… Всегда найдется немного вина и салата, выпекать хлеб доблестный труд, знак почета, всадник без головы.

֍

Сегодня же четверг, говорит молодой человек своей подружке, да, четверг, легко соглашается она. На самом деле вторник, между нами выпавшая среда, применить любовь невозможно. 

—

Пронизывающий ветер. Дождь льет как из ведра. Горлицы прячутся на чердаке. Продавщица с лотком сигарет прячется под маркизой аптеки. Лицо тучного господина сверкает при вспышке молний, он бредет, как потерянный, с портфелем на голове. Мы подредактируем, внесем изменения. Портфель, например, заменим газетой. Впрочем, это уже не живопись, ведь картина закончена задолго до эскизов.

֍

Торговая сеть «Панорама – я и ты» знакома нам по назойливой рекламе. Причем рекламные послания никогда не позволяли понять о каких, собственно, товарах идет речь. Компания часто меняла профиль, поэтому дилерское сообщество вычеркнуло «Панораму» из списка вменяемых партнеров. Все закончилось плохо, полным развалом, но на рекламные ролики обратили внимание киношники. Оказалось, что странный черно-белый визуальный ряд опередил свое время, угадал беспринципность монтажа и, что самое главное, полную незаинтересованность в личном стиле. Авторы рекламы исчезли, растворились. Короче говоря, перед нами теория частичной справедливости во всей своей красе.

֍

Рассказ о заоблачных высях
Эта никому неизвестная джаз-рок-группа называлась «Милые дети», в 69-м у них вышел сингл, который прошел совершенно незамеченным. Больше, собственно, ничего и не было, на этом все закончилось. И вот недавно, через столько лет, один энтузиаст в Чикаго раскопал эту запись, скупил все экземпляры винила, которые смог найти. Музыкантов уже нет в живых, а вокруг них образовался культ или что-то вроде культа. Фьюжн, который они когда-то сыграли, звучит невероятно молодо и свежо.

—

Рассказ о нелепом театре (1)
На фестивале «Смерть Тарелкина» соединили с «Преступлением и наказанием», Тарелкин предстал Раскольниковым. Получилась мерзкая каша, но был успех, зритель кипел и плавился, в буфет не успевали подвозить водку и бутерброды.

֍

Коррозия погубила все, на месте веселого когда-то поселка –

И тогда пришел Шервуд Андерсон и многословно, путаясь в показаниях –

Господа, прошу вас, не расходитесь, вы не смеете –

—

Рассказ о нелепом театре (2)
И вот я уже драматическая актриса, неустроенная, без будущего. Репетирую в несуществующих постановках и не верю в удачу. Меня никто не воспринимает всерьез, я это знаю, я слышу каждую реплику за спиной. Я ненавижу каждого и каждую, кто смотрит на меня без восхищения. Я не ем досыта и плохо сплю, через десять лет я превращусь в законченную старуху. Отчего же мне нравится моя жизнь, мои унижения и мытарства? Отчего я как будто даже страшусь признания и успеха? Значит, моя миссия загадочна и непостижима, я должна сберечь себя такой как есть.

—

Главный герой моего произведения славист-любитель из Лейпцига, поклонник теории аналитического перевода. И он же клинический идиот, извините. Похождения моего героя, вероятно, скучны, но, как мне кажется, поучительны и печальны. Я очень его люблю, мы всегда будем вместе. Повесть превратилась в роман, роман – в эпопею.

—

Рассказ о детях
Вам категорически воспрещается выносить из дома книги, альбомы по искусству, марки, открытки. Кому воспрещается? Нам. Что воспрещается? Выносить. Что выносить? Книги, альбомы по искусству. А открытки? Открытки тоже нельзя. Хорошо, очень хорошо. Грамматически – просто прекрасно, когда нибудь поймете.

֍

Бессовестный труд – вот как это называется, братья. Спрятаться за точными расчетами, засунуть голову между формулами – вот наше призвание. Но нас все равно видно, самый неумелый снайпер легко опрокинет каждого из нас. И мы оставляем пиджак на спинке стула в офисе и улетаем, но не вверх, а вниз, на мостовую, к своим верным официанткам. Простите меня за то, что я это сказал вслух.

—

Рассказ «Сам ты Юпитер»

—

Правда заключается в том, что лидер оппозиции в момент ареста был совершенно один, у каждого нашлись неотложные дела. Иначе как изменой и предательством назвать это было нельзя. Хуже всех оказался ближайший соратник, правая, можно сказать, рука – его звали Анисимо. Так вот, накануне Анисимо забежал в типографию и смертельно влюбился в хозяйку заведения. Он забыл обо всем, провалился в череду свиданий и признаний. Они поженились и были счастливы. Товарищи простили Анисимо, издевательски называли его воздушным пирожным, но простили.

—

Новейший город-образец построили за два года в довольно дремучей местности. Умные дома, зеленые зоны, теплицы хай-тек, транспорт только двухколесный – город-мечта. Заселение застопорилось из-за пустякового анкетирования, найти столько кандидатов по заданному психологическому периметру оказалось нереальным. Первые жители ходили по бульварам озираясь и трепеща, то ли от волнения, то ли от неясного страха. На пустынных улицах появились еноты и кабаны, переселенцы роптали. Далее – оживились враги проекта, о Боже, на сцену выходят враги.

֍

Записки начальника архива
Ненадежность дигитальных копий документов стала притчей во языцех. Я изыскал небольшие бюджеты для переписки самых значимых бумаг, карандаш и чернила выцветают угрожающими темпами, увы.

Переписчиков явилось семеро, молодые парни и девушки религиозного круга. Оказалось, что лучшие переписчики не вчитываются в оригинал, переносят, так сказать, картинки букв.

Прошло полгода, на душе стало поспокойней. Скандал с эротическими гравюрами удалось погасить. Присоединился к переписчикам, каждое утро копирую один небольшой документ. Невероятно трудно не читать, это отдельный талант настоящего мастера.

Как бы хотелось помолодеть лет до 35-и, принести игристого на работу, устроить такой глупый развеселый балаган.

Одними запретительными мерами ничего не решить, только личный пример и убеждение с привлечением трудов классиков.

Моя заместительница никогда не уходит с работы раньше меня.

Волна профессионального раздражения нахлестывает внезапно, коньяк давно не помогает. Самовоспитание бесконечный мерзкий процесс, меня зовут Яков, я не становлюсь лучше, я становлюсь хуже.

֍

Рассказ «Желаю вам никогда не болеть»
Юноша на ходу докладывал в телефон на ладони: «Было темно. Оно небольшое, без крыльев. Это вообще не летательный аппарат». Ему отвечал суровый баритон: «Не спеши делать выводы. Ты ничего не знаешь».

—

Коломенские пирожки с капустой, ах, коломенские пирожки с капустой – вот что повторял изможденным голосом старик лет 50-и, окуная ноги в таз с горчицей, и такая вера была в его голосе, что долго еще вторило ему маленькое эхо в комнате, прости меня Господи.

֍

Я никогда не забуду тот снежный вечер, когда в нашей компании завязался разговор о мире вещей и предметов. Я горячо – слишком горячо – заявлял, что сочувствие это основа любых взаимоотношений, что, например, очиняя карандаш без любви, мы предаем и карандаш, и себя. Или бросая рубашку в стирку – должно жалеть и стиральную машину, и мучения рубашки в стиральном барабане представлять и мысленно просить прощения. Когда все разошлись, посмеиваясь, я был вне себя, потому что не сумел выразить свои мысли плодотворно. Я лег в кровать и вдруг ясно увидел, что превратился в рубашку, которую только что стащил через голову. Я лежал без движения, и страх заползал в каждую клетку ткани из которой я был соткан. Наваждение скоро прошло, я вернулся быть собой, но это был уже другой я, вещи и предметы, казалось, презирали меня за пустую болтовню. Как говорил Вольтер, я оказался ниже и слабее, чем самый ничтожный из нас.