Степь и Вата в Парламенте Вещей
Что сделалось с осенним листьями? В Москве и под Москвой они буреют и скукоживаются, не успев стать жёлтыми или оранжевыми. Но, когда смотришь с другой стороны ближнего из терлецких прудов, бурые деревья обретают нежнейший охристый тон. Перед закатом особенно. Колыхание их листвы под ветром с такого расстояния еле заметно, но если нашлись время и внимание это увидеть, оторваться уже невозможно.
Куклы шли рядом. Постукивали ботиночками по асфальтированной дорожке. Марианна всматривалась в фигуру мужчины на том берегу. Остановилась. Степан и Ватанабэ тоже. Юноша медленно поднимал руки и слегка раскачивался. Вдруг прыгнул в сальто назад с винтом, но не удержался, мягко упал в песок. В телефон было видно, как он отряхивается. Ватанабэ тоже поднял шарнирные руки и подогнул ноги, но Марианна посмотрела на него, и он угомонился. Степан хмыкнул. А юноша на том берегу уже готовился к следующему сальто.
Марианна направила на него телефон и пригласила к разговору. Видно было, как он достал телефон и, не ответив, спрятал в мешковатые брюки.
Ватанабэ прильнул вдруг к ноге Марианны, обнял колено. Степан скривил мордочку и отвернулся. Искал силуэт гимнаста на том берегу, но синие тучи наползли на закатные сполохи, силуэт молодого человека был неразличим на фоне почерневшей зелени.
— — Холодно, — сказал он, — пошли уже что ли.
Марианна направилась к выходу. Темп кукол не устраивал её, и она протянула им руки. Степан поднял правую руку и ухватил левый указательный палец Марианны, Ватанабэ поднял левую, сжал правый.
Уже почти у выхода из парка, напротив статуи Собаки-героя Марианна задержалась. На хорошо освещенной лимонным светом тренажёрной площадке силуэт девочки лет двенадцати шагал в воздухе внутри массивного агрегата, передвигая руками рычаги. Подружка или мама стояла поодаль вне света. Больше никого, кажется, не было.
На автобусной остановке Марианна взяла Степена и Ватанабэ под мышки и так и вошла в подошедший 645-й. Им уступили место, поглядывая искоса с недоброжелательным любопытством.
#2
Дома ждали письма.
Второе письмо было от сети Карго: презентация нового магазина Слава Карго и Праздник Разделки Тунца. Это ещё в декабре.
Марианна пересказала эпизод из жизни кинотеатра Слава, скорее всего городскую легенду советского времени, но Степан и Ватанабэ не проявили интереса. Разве что Степан оживился при упоминании шила. Он не знал ни основного назначения этого инструмента, ни о применении его в качестве оружия. То, что несколько лет подряд блатные разыгрывали места жертв в зрительном зале в кости, их не впечатлило.
Кинотеатр выходил фасадом с толстенными колоннами на Шоссе Энтузиастов напротив площадок спортивного комплекса Авангард. В 90-е Славу реконструировали. В развлекательном центре было уже 6 кинозалов и бар с народным стриптизом как в Голодной Утке. Ватанабэ спросил, что такое народный стриптиз и почему утка голодная. Стриптиз там был и профессиональный. Профессионалкам разрешалось раздеваться полностью, а профессионалам и доброволицам, вскакивающим на стойку, только до трусов. Подруга Марианны, работавшая аниматором в одном из залов, рассказывала, что охране приходилось силой натягивать джинсы на вошедших в раж любительниц. Понятно, сказал Ватанабэ.
Слава попал под собянинский проект реконструкции (то есть сноса) 55 кинотеатров советского времени. Теперь на его месте новый Карго.
Пятый по счёту Карго напоминал транспортный самолёт лишь символически: вместо соломенных крыльев обрубки из стекловолокна с мигающими сигнальными огнями, да стабилизатор за кассовым отсеком. Торговое помещение овальной формы освещалось иллюминаторами 2-метрового диаметра с витражами из жизни полинезийцев, трап был с транспортером. А первый Карго, в Бирюлёво, был и впрямь самолётом, собранным из пальмовых веток, глины и обломков транспортника времён ВОВ.
Пришедших на Праздник рассадили на пластиковые стульчики в передней части «фюзеляжа». Перерезал ленточку сам президент компании. Он начал с того, что Карго не сеть, не маркетинг, а ни много ни мало философия XXI века. Он напомнил историю с туземцами, ловко упаковав её в пару фраз, и развернул: сейчас самолёт с тушёнкой не стоит считай ничего. Бренд Карго стоит миллионы и миллионы, эта история вплелась в Историю Человечества золотой нитью. Будь устройство мира справедливей, полинезийцы строили бы уже сейчас самолёты не из пальм и соломы, а из чистого золота! (смешки в зале) Перехвачу ваш вопрос — продолжил президент — мы не озолотили островитян, но и в стороне не остались: мы подарили школе города Сува компьютерный класс и музыкальную комнату — тут он произнёс непроизносимую фамилию, диджей вывел на колонки барабанную дробь, и из тени в софиты вынырнул под аплодисменты полинезиец — к счастью не в перьях, а в ладно скроенном европейском костюме.
Но слова ему не дали, а президент укрепил тему такими словами:
3#
Как современная хайтек-компания мы используем для аналитики и усовершенствования наших бизнес-процессов нейронные сети, ну вы знаете. И вот на одной конференции по проблемам искусственного интеллекта молодой философ докладывал о построении модели всего капиталистического общества: мол, все мы (и вообще всё) суть своего рода вычислительные узлы сети, мы нейроны, а сделки суть нейронные связи с весовыми коэффициентами. Многие критиковали парня, а я подошёл в перерыве и обнял: вы наш! (смешки в зале).
Это же настоящая, гениальная каргомодель! Она никогда ничего не смоделирует, не вычислит и не взлетит. И не надо! Она многожды выше этого! Она разойдётся по миру — ибо нет сейчас хода более привлекательного с точки зрения маркетинга, чем остроумная критика «капитализма». Да она просто красива! Кстати, молодой человек уже сотрудник нашей пиар-службы, Арсений, выйдите к нам!
Арсений никуда не пошёл, но привстал и кивнул.
Я неспроста заговорил о философии — продолжил президент — сейчас нас из Лозанны поприветствует по скайпу философ Эдуард Надточий, как никто другой успешно распространивший Философский термин Карго в России. Нет на 1/7 части суши уголка, где не слышали бы о Карго.
Но Надточий на экране почему-то не появился, а президент, почувствовав настроение уже роптавшей публики, почти без предисловий перешёл к долгожданному розыгрышу. Он взял бумажный стаканище и громыхнул в нём огромными, размером в кулак, игральными костями — красной и синей. Не дав рассмотреть результат (похоже, там было 2/1), президент КаргоПлюс Интернешнл объявил ряд 5 место 6, взял со стола мачете и со зловещей миной направился к Марианне. Степан и Ватанабэ стояли, соответственно, на сиденьях мест 5 и 7. Ватанабэ наблюдал всё это, облокотившись на спинку пустовавшего 7-го места 4-го ряда.
Президент сменил угрожающую позу на почтительную, вручил мачете Марианне и вывел её за руку на подиум под барабанную техно-дробь. Также он держал за руку Степана, а Ватанабэ вела сама Марианна.
«Представляю вам обладателя счастливого места — её зовут Марианна. Автор — или как.. теперь? Авторка ? экспериментального фоторомана «Прынц», о котором писал знаток русской литературы из Белграда Зорислав Паункович. А это Степан и Сакомото, поприветствуйте и их тоже. Марианна сделает первый надрез на тунце и, разумеется, отведает первый кусок. Разделкой же займётся профессионал, уже знакомый вам наш гость с Фиджи» — он вновь произнёс непроизносимую фамилию и, кажется, по-другому. Да и насчёт Фиджи были сомнения.
«Спасибо, Александр. Я всё же не автор. Автор Валентин Алень» — президент подмигнул, — «я редактирую роман, снабжаю комментариями, помогаю подобрать видео и фото..»
«За дело! — игриво прервал президент. Тунец был ростом с Марианну и» полинезийца». Она полоснула. Мясо было ярко-красное.
Тунца положили, наконец, на разделочный стол, дело пошло быстрей, скоро уже веером расходились тарелки с сашими из тунца. И правда мясо его было несравненно нежней обычного перемороженого.
В такси Ватанабэ задал накопившиеся вопросы:
— Кто этот Президент?
— Глава Карго Интернешнл, холдинга, в который входит сеть магазинов Карго.
— Кто этот Глава Карго?
— Сашка.
— Кто такой этот Сашка?
— Мой институтской одногруппник.
— Понятно, — удовлетворился Ватанабэ.
Через некоторое время, однако, ему захотелось произнести слово «Тунец», завершая его коротким хохотком:
Ватанабэ: Тунец! Кха-кха.
Степан: Чего он?
Ватанабэ: Тунец! Кха-кха.
Степан: Ты спятил?
Ватанабэ: Тунец! Кха-кха.
Степан: Сбрендил?
Ватанабэ: Тунец! Кха-кха.
Степан: Кукуха поехала?
Ватанабэ: Тунец! Кха-кха.
Степан: Are you nuts?
Ватанабэ: Тунец!
— Тишина! — не выдержала, наконец Марианна. Остаток дороги трое ехали молча.
[продолжение следует]