4bdn_wrds, #16

Sei, предположим/допустим, что у каждого есть стеклянный шарик или шар. Даже так — пусть его сначала не было, а вот уже и тут: ты шёл-шёл, а он оказался в руке. Так бывает на эскалаторе метро: поднимаешься и — когда эскалатор не длинный, а наверху прозрачная будка и свет увеличивается как бы шагами — тогда какие-то капсулы, что ли, мимо по вертикали и на короткое время соотносятся с тобой: чуть светятся, когда рядом. Обычно их проезжаешь, но можно одну и захватить. С шаром/шариком так же.

Пока дело в том, что только что ничего не было, а вот уже тут. Конечно, пусть шарик будет стеклянным, раз уж вокруг светло. Что-то такое попадает в тебя и на время чуть меняет; какая-то частица, не связанная с телом и не добавляющая, вроде, смысла. Невесть что, но эффект чувственный до телесного: это как если бы круги на воде, скажем, могли скрутиться в шар, когда возникает желание его взять. Почти как нагнуться за ним или протянуть в его сторону руку: захотел его, нагнулся или протянул руку и у тебя теперь есть новый шар, надолго или нет.

В нём есть какие-то свои связи, они сцепляются с твоими, но внутри шарика есть что-то, что значит больше, чем то, во что он превратится в тебе. Только здесь ничего не узнаешь, так что взятый тобой, даже как бы проглоченный шарик будет вести себя ещё и отдельно, своим умом. Но эта штука сцепилась с тобой и с тем, что здесь вокруг.

Тут у всех такого полно. Какой-нибудь парк или площадь в центре города, а по краям всё это и висит со всех сторон. Как в Чикаго у водонапорной башни на Мичиган-авеню. Там сквер, вокруг небоскрёбы: зима, снег, тёмное небо, освещение не затирает окрестности, а только делает снег белым; со всех сторон близко дома, их не видно, а в темноте огни окон, множество. Дома громадные, окна разноцветно светятся. Снизу снег, вокруг темно, а они висят и светятся на полкилометра вверх сквозь свои стёкла всюду: шары.

С шариками дальше так: сначала они небольшие, растут, а когда перезревают, то или взрываются, или ссыхаются, ну как изюм. Это зависит от обращения с ними, поэтому тут выбор: как с ними быть, то есть — как поступать с самим собой: то ли удерживать один всю жизнь или же пусть их будет много и тогда ничего: один уйдёт, поймаются другие.

В шарик много не засунешь, иначе он взорвётся от давления изнутри. Если он единственный, то его придется беречь, хранить в вате и смачивать, как прошлогодний жёлудь, чтобы не высох, не перегружать новостями. Если их много, то они станут теряться, но их же много, хоть на языке катай. Они будут выскальзывать изо рта, падать, на пол, подпрыгивать — затухающий такой звук, укатился. Или он треснет и, в общем, не такой уже и шар. Или как с этой легендарной точкой в стекле, которую, типа, только коснись и стекло рассыплется: пылинка стукнет в какую-то точку шара и всё.

Но это потом, а когда он только захвачен тобой, то на него в теле отзывается ещё и что-то сырое-мягкое-влажное. Почему-то плоть тоже меняется, будто шарик ещё и капсула с веществом, которое что-то в теле изменяет, как-то его перепрошьёт. Значит, какое-то время пришло, только что ничего такого не было, а вот. Так всегда всё и бывает.

Пока целы — блестят, переблёскиваются. Конечно, отсюда и любовь к гирляндам, не только к новогодним. Это — маленькие шары, но можно выращивать большие, один-два в жизни. Они устроены так же и что, собственно, может быть такого отдельного во всех этих комнатах, которые за всеми этими цветными окнами вокруг площади, на которой в темноте среди снега стоит старая водонапорная башня? Ничего там особенного, всё как обычно. Но вскроешь, не трогая, череп, а внутри там чисто драгоценности в ларце (это для наглядности и украшения).

Если кто-то и не знает, как это устроено, он их всё равно ощущает, ценит-бережёт и обволакивает панцирем. Думает: там у меня внутри такое мягкое и беззащитное, как не беречь? Но тогда были бы спёртые сумерки, что-то должно разгонять эту духоту: точка, щель, там быть должны. Или иначе, К.Ч. сообщила: если вставить обычную запятую в две обычные скобки, то хлынет свет. Вот, эта — (,) — штука и выручает, а то бы уж вообще.

Всё это, все эти истории находится в месте, которое заполнено вот такими штуками, их внятно не рассказать. Они какие-то неправильной формы, как-то отдельно там расположены; из непонятно чего. Висят, это заполняют. Между ними ещё и щели-дырки. Может, тёмные, неважно — считаем, что это входы куда-то ещё, где внутри не пустота и не чёрное, а так выглядит, пока ты снаружи. Да они и видны не как щели-дыры, а точь-в-точь как остальные штуки, только темнее. Но светлые не могут, а эти умеют возникать-расширяться-съёживаться-зарастать. Они в предыдущих wrdz и назывались ApfD’a, fOD~dL, ~**ch=ArRa, DnRK8re, A_mŪ, а также the a, a the, a The и wzzzj.

Шарики среди всего этого, но отдельно; как-то просто там и не так, чтобы строго по делу. Иногда — чего шарики не ощущают — из любой щели-дырки-пятна может выскочить штука иной здесь природы, назвать которую можно уже только каким-то совсем уж ¤øB_ÿÁ5þ! Она пройдет сквозь шарик, тот примется мутнеть, будто напоследок предъявляет все свои связи; станет уже просто кусок плоти, а всё, собранное в эту стеклянную точку, уйдёт песком на ветру.

Это как разжать пальцы и всё, xjQr (из wrdz №15). После касания ¤øB_ÿÁ5þ! шарик перестаёт быть, пальцы разжимаются -> шарик падает-разобъётся -> запятая выходит из (), свет нарастает. И это не так, что исчезло что-то, никакой досады, убитый шарик что-то освободил: вот и снова небольшая новая свобода.

 

***

Все 4bdn_wrds