4bdn_wrds, #5

Летний, ещё не темно, вечер, около восьми, суббота (не так важно, разве что дождь, да тот и едва-едва) – это лишь зафиксировать воздействия-обстоятельства. Подземный переход на Чистых прудах, сначала короткий кусок со стороны Мясницкой до входов (налево и направо) в метро, затем он сворачивает налево, там уже длинный, метров 50 к дырке наружу в торце. Здесь уже эта, вторая часть.

Переход, тоннель тут тусклый: освещение сверху, как-то посередине, поперечной нарезкой; высота потолка примерно ¼ ширины. Люди были, немного; один из них сидел и играл ерунду на этаких губных клавикордах — пластмассовая дудка с кибордом. Людей мало, хотя и летний вечер, тёплый, пусть и дождь; вообще — чумазый переход. Там раньше были стеной, в две стены ларьки с цацками, сияющие, их убрали – повсюду стал быть кафель и сделалось темнее. На стенах разводы – то есть, пятна света от ламп, то есть — наоборот: мутные места, куда он не попал; вдали светится выход, перед ним сияет, всё же, табачный киоск, оставшийся пока нетронутым, один на прежнем месте.

Метров за 15 до него ощущение отвердело: что-то на свете изменилось? Не всё, но один параметр, мелкий: без него всё стало чумазее, зато ясней. А мир — если уж так, в целом – сделался, стал каким-то уже другим, причём — не на минуту, а навсегда другим из-за этого, вследствие этого пустяка. Не в том дело, что ларьки убрали. Не сильно, но отчетливо изменился. Вот что: тут теперь только то, что тут есть, ничего кроме — так вообще бывает? Вот, сейчас тут — только то, что тут и ничего кроме этого. Проверяем: допустим, тут бы появился Джонни Роттен — изменится ли что-то? Нет, даже если бы он пошёл петь под пластмассовую дудку с клавишами. То есть, тут надежно ничего, кроме того, что тут. Никто не вставит, не сможет сюда что-либо своё,  даже просто самим собой.

Это не потому, что помещение без деталей и свойств, а лишь ¼, + свет штакетником на потолке и кафель по бокам. Здесь никто не смог бы и быть больше, чем он есть, идущий по переходу. Роттен тут просто прошел бы (ладно, пусть Боуи) мимо, а как ещё? Если бы его немного даже узнал дудко-клавишник, это ничего бы не изменило: так, какой-то ящик немного вылез из тумбочки. Этот тоннель как-то так умеет, есть у него какая-то такая опция.

Всё тут стоит ровно, ничего кроме этого «ровно» тут нет, оптических эффектов нет тоже, за вычетом пятен отсутствия света на стенах; никакие истории извне кафеля сюда не поступают. Тут пространство (вероятно, жизни) само по себе, какой-то изъятый элемент: или пространство тут выдавливает элемент, который делает и уже сделал всё плотнее, отчётливей. Всё = себе. Ничего, кроме того, что тут, нет ни у кого: есть, что есть и — все тут внутри сейчас просто те, кто идёт тут, никто кроме этого. Ты вот тут, а тут вот так, вот ты и ровно такой, как здесь.

Но тогда, всё же, должно быть что-то ещё. Потому, что если тут нет ничего из того, что не здесь, то все эти шутки не могут существовать вообще, даже те, которые теперь тут — у них вообще нет оснований тогда быть. Здесь должно быть что-то ещё, кроме самой необходимости сделать проход под дорожным движением -> есть штука, отчего тут все делается тусклее и отчетливее, потому что тут всё конкретно -> есть шутка за счёт которой существует первая штука. Непонятны обе.

O.k., тут ровно то, что есть тут. Что бы изменилось, могло измениться, когда бы теперь не суббота, 18 мая 2013? Кто ж знает: в самом ли деле каждый день повторяет предыдущий, а не расходится с ним по каким-то вот таким мелким двум-трём позициям? В общем массиве они мало что значат, но всё же уже другое (да хотя бы и по единственной), только переход остается, каким был; вот не могут быть вещи, которые = самим себе, а он — равен, и это должно как-то называться, но не сможет, потому что это неприятное, даже страшное слово, произведённое другим, ещё более угрюмым.

Нет оснований считать, что всякий день воспроизводится (во всякий день) всё в точности. «День» тут условно, не в полночь же всё переключается, но переключается же. Ну и далее, постоянные изменения по 2-3 позициям, накапливается их количество, а потом погода поменялась, ветер передёрнулся, река пересохла, климат изменился и сдвинулся, а всю эту компанию вместе удерживает подземный переход, где всё =  ровно себе и только.

Пол, потолок, кафель, лампы, прохожие люди, все они тут из своего местного мяса: да, даже и кафель. Переход, стена, книга (достать/открыть), человек – их никогда & нигде, кроме тут, нет, если они здесь. Весь этот кафель, свет и т.п. вне даже их совокупных обязанностей: осуществлять связь точек поверхности под нею. Всё это  само по себе, безотносительно того, зачем и для чего сделано. Так он и стал по факту чем-то большим, чем переход.

Человек в одежде, из мяса это поймет с трудом -> для подтверждения тут должен появиться, спуститься в одну из дырок кто-то, кто был бы не высок, не короток, не худ, не толст, одет так, что всё равно. Чтобы не было примет, внятных черт. Чтобы минимум цвета: полупрозрачный, как если бы под прозрачную кожу напустили дыма. Он бы прошел по переходу и не так, чтобы невидимым, не как призрак, не как демоверсия или dmg, а просто так и всё бы совпало. Зашёл бы, прошёл и вышел. Но теперь его здесь не видно: ну, значит, тогда он и есть я.

 

***

Все 4bdn_wrds