Люба сравнивала людские морды и морды козьи, коровьи, её обуревали глаза, то как они рвутся из животных наружу, чтобы поскорее родиться человеком, глаза как балкон для некурящих, сквозь который пролетают звуки машин и поездов, можно вечно улыбаться от уха до уха, рассматривая чей-то белок. девочка хоть и молчаливая, но страстная, выскабливала души как улиток, клала за пазуху и теребила словно жёлудь.

оказывается, тебя прятали в пригороде, недалеко от центрального офиса службы безопасности крупной государственной компании

Запомни беспорядочное солнце в Цхнети, то
день и блестящий живот показываешь мне, то ночь и громкие пьяные
голоса, но мы не ссоримся.

шепчет, — «Черт…» Спасибо тебе, не америка, но Америка Прочитанная тезкой малышки, пропавшей без вести, повторяющей:  всех сестер мира зовут иначе, как бы их лица […]

радуга слишком нищих для закавказских красот или
для европейского кампуса, расписанного жирным гневом
изнеженных — к раннему завтраку парши и тропических
лихорадок стягиваются прыщеватые шугейзеры в свитерах